Сколько все продолжалось, сказать не могу. Понятие о времени в тот момент у нас отсутствовало. Я и сейчас, многие годы спустя вспоминая это, не могу понять, прошли минуты, часы или столетия… Когда шаман завершил свое противоестественное творение, он отодвинул его от себя, и я увидел странное, невероятно мерзкое, создание. Примерно полтора метра в длину из покрытой трупными пятнами туши тюленя опирающейся на оленьи ноги с копытами и заканчивающееся рыбьим хвостом, с боку торчали маленькие человечьи руки, чуть дальше ноги в сверху на спине создания виднелись крылья поморника. Жуткая оскаленная морда тюленя с мутными открытыми глазами будто смотрела на меня. Что было внутри монстра вообще оставалось загадкой. Кэргын принялся трястись, подвывая на разные лады, разными голосами, теперь крякая, воя, мыча, как различные животные. Все эти звуки издавал он, стягивая с тщедушного тела свою куртку-кухлянку, сшитую из птичьих шкурок перьями внутрь. Я, не понимая ничего, не сводил с него зачарованного взгляда.

Оказалось, что самое жуткое было впереди! Он вновь натянул кухлянку, но задом наперед, так что капюшон оказался спереди. Она накинул на лицо и голову капюшон куртки и уже ничего не видя, принялся развязывать тесемки меховых штанов. А потом… а потом он достал хуй. И знаешь, он у него стоял. Северные народы вообще не могут похвастаться размерами своих концов, но у старого, мерзкого урода, он был совсем не маленьким. В это время он продолжал петь свои заклинания. Поет и теребит свой итак колом стоящий хуй! Это кем же нужно быть, что бы он у него стоял на это сшитое из разлагающейся плоти и своего ребенка месиво?! Он нашарил руками созданного своими руками монстра, ловко перевернул его на спину умудрившись не обломать пришитые крылья, подтянул к себе и стал ебать! Ебать это, Коля! Ты представляешь?

Кожевников сидел, приоткрыв рот, тупо смотря в одну точку, бледный, с испариной на лбу. Ничего не ответив на вопрос старого коллеги, он взял трясущейся рукой почти остывший стакан чая. Но дрожь была так сильна, что он расплескал часть напитка и вновь поставил стакан на стол.

– Так получается тупилак… Шаман виртуозно сшил создание, вставив в него часть самки тюленя с половым органом, туда он и… Создатель монстра должен оплодотворить его… Мерзкое зрелище под аккомпанемент протяжных заклинаний продолжалось недолго. Кончал Кэргын бурно и долго рыча по-звериному. Потом он, наконец, замолчал и обессиленно рухнул бесформенной кучей посреди жилища. Мы находились в глубоком шоке и не могли поверить в увиденное. Встать и даже пошевелиться мы так же не имели ни каких сил. Куча на полу зашевелилась. Кэргын поднялся и тяжело дыша сел. В этот момент произошло то, что мучило меня во снах долгие годы! Тупилак вдруг дернулся пару раз и, перекатившись на бок, медленно поднялся опираясь на оленьи ноги. Повернул к своему создателю уродливую тюленью голову и, открыв зубастую пасть, издал рев, полный какой-то совершенно невероятной тоски. В нем слились звуки, передать словами которые, я к вашему счастью, не могу…

Тут, как-то сразу, наваждение бессилия и немощи с нас спало, и все пятеро просто рванули из чума. Я даже не помню, как оказался в снегу на четвереньках, будто по воздуху вылетел. Выворачивало наизнанку меня долго, уже и ничем было, а все встать не мог. Да и всех нас, включая Александра Васильевича полоскало. Главного скептика нашего, Клима Рузаева, так и вовсе пронесло верхом и низом еще в чуме. Никто и не пытался пошутить потом, мол «засранец и зассанец», пытались даже не вспоминать. Он потом, как очухался немного, сам свое ружье шаману к чуму принес, на порог положил, войти побоялся и бегом к нам в лагерь.