Все-таки куколка, а не парень заключила я и, спрятав нож в высокое голенище ботинка, а после спустив на него брючину, вышла из травы.

– С добрым утром! – тут же радостно произнес Костик и улыбнулся мне, как любому члену отряда.

– Ага, с добрым, – только и ответила я, проходя до своего рюкзака, размышляя, как спрятать туда добычу, не привлекая лишнего внимания.

– Отличный день для марш-броска.

– В тебе проснулся талант дипломата?

– Почему?

– Ищешь заезженные темы для светской беседы.

Он смущенно улыбнулся и принялся одеваться, оглядывая поляну:

– Давно не спишь?

– Тебе предоставить отчет, что я успела сделать за утро, пока вы все отдыхали?

– Просто поддерживаю беседу.

– Ну, поддерживай дальше. Можем даже обсудить вопрос вашего завтрака.

– А что с ним?

– Нет его, – ухмыльнувшись, ответила я и принесла всю посуду, оставленную разведчиком на краю, но так и не выполнившую свою функцию ночной сигнализации.

– Это как?

– Это так. Вчера все съели, а сухпайки и вовсе закончились до выхода в обратный путь. Так что можешь предлагать.

Костик удивленно наблюдал за моим спокойствием. Как я вытащила всю посуду из одного котелка, составила ее возле костра и отправилась прочь с поляны:

– Ты куда?

– По воду. Чай-то есть, вот попьем и двинем дальше.

– Лучше бы поесть чего, чем воду гонять.

– Налови и будет еда, – лукаво прищурившись, ответила я и шагнула в кусты. Где-то выше по течению точно был родник с чистой питьевой водой, надо только поискать.

Наконец, трава и прочая растительность перешли в камушки. Шум воды здесь слышался отчетливей, отчего сложно было ориентироваться – где тут река, а где источник. Но я старалась не столько искать, сколько внимательно думать, где бы начать поиски.

У самой реки на меня удивленно посмотрела семейка барсуков. Эти серожопые засранцы проводили меня равнодушным взглядом и продолжили заниматься своими мохнатыми делами, приняв двуногое за часть ландшафта.

Возмущаться подобным отношением я не стала, а лишь обошла их компанию и тщательнее вслушалась в журчание. Теперь, когда течение реки стало еще более ярким и бьющим по ушам, удалось различить и побочные звуки. Оттого звонкая песня ручейка, бегущего через высокую траву к берегу, превратилась в отличный ориентир.

Минут через десять тонкий, с мой мизинец толщиной, поток привел меня к источнику. Такому же скромному, но зато с лужицей, из которой оказалось несложно набрать воды в котелок. А заодно умыться и промочить волос, чтобы отросшая и обрезанная как попало грива не мешала убрать ее в тугой хвост на затылке.

К моменту моего возвращения в лагерь, боевая палатка уже держала совет, как бы им раздобыть еды. Мирные делали вид, что не при делах и занимались костром – выискивали ветки у кустов и складывали их чуть поодаль. Луншина тоже вытащили на совет, но он не особо в нем участвовал, понимая, что не станет примером.

Распрямившийся Мишка вздрогнул, увидев меня, но тут же взял себя в руки и приветственно кивнул. Я улыбнулась его самообладанию, кивнула в ответ и направилась к костру, где тут же повесила котелок на перекладину и оглядела засидателей:

– И чего вы тут высиживаете?

– Думаем, что делать с завтраком.

– И считаете, что если подольше подумаете, то высидите по парочке съедобных яиц?

Костик ухмыльнулся, оценив мою шутку, но говорить ничего не стал – отдал слово Витьку.

– А у вас какие предложения? – поинтересовался длинноволосый, более спокойно реагировавший на критику с моей стороны.

– Поверните голову налево, – вспоминая голос гида, услышанный когда-то очень давно, начала я. – И обратите внимание на горную реку, сбавляющую течение на данном участке. Хочу заметить, что сезон позднего лета совпадает с нерестом красной рыбы. И потому ни для кого не составит труда выловить несколько на завтрак, – к концу мой голос изменился с дружелюбно-пафосного на саркастически-жесткий.