И тут является вопрос третий – о последствиях взрыва. Взрыв – штука опасная, поскольку никогда нельзя ручаться за траекторию брызг, за то, кого больше ошпарит ими. Стихия сама по себе плохо управляема, но зато плоды ее пользуют обыкновенно те, кто быстрее, ловчее и хватче. Кто наглее, а не кто достойнее. Кое-кого возрадовала пестрота политической палитры на прошедших акциях. Народ, де, вышел, не разбирая знамен. На самом деле, факт отнюдь не радостный. Народ, не разбирающий знамен, становится добычей тех, кто ловчее играет на его инстинктах, подделывается под его настроения.
По данным статистики, большая часть граждан России сочувствует национал-консервативным идеям. И это, безусловно, хорошо, и было бы просто великолепно при наличии Выборов, но при уличном сценарии большой роли не сыграет. На улицу люди выйдут не за какие-либо идеи, а против. Против не идей, а опостылевшей до предела власти. Как и бывало уже не раз. И победит в тот момент тот, кто эту энергию, направленную против, сумеет обуздать и направить за – себя. Тот, кто поднимется на гребне этой волны.
Пока вызывает серьезное опасение тот факт, что протестное настроение с успехом используют представители исконно антирусских либеральных сил, еще недавно не могшие претендовать и на 5-процентную поддержку. Активно занимая нишу защитников угнетенных и ограбленных, эти господа (изрядной частью сами вчерашние грабители) вырываются в вожди разворачивающейся борьбы. Они со своей неизменной закалкой всегда будут готовы ухватить упавшую власть для своекорыстных целей, как хватали уже не раз. Это – оборотная сторона народного протеста. Большая угроза, на которую нельзя закрывать глаза, успокаивая себя поддержкой населением правильных идей. Задача национального движения сегодня состоит в том, чтобы не позволить вышеуказанным силам приватизировать протестное движение, не оказаться в роли тех, кто таскает каштаны из огня для чужой, как потом выясняется, победы, действовать самим с такой энергией, твердостью и умом, чтобы в критический момент иметь все шансы поднять лежащий в пыли скипетр. В противном случае иного шанса может уже не представиться.
2010
Спасите Сибирь! Спасите науку! Спасите Россию!
Россия отдала в аренду Китаю 1 млн. гектаров леса под вырубку – это шокирующее известие пришло в феврале и отчего-то не вызвало ни малейшего резонанса. Представитель КНР сообщил, что китайская экономика остро нуждается в лесных ресурсах, поэтому рассматривает Россию с ее огромными запасами древесины как главного стратегического партнера. В Рослесхозе рассказали, что пилотный проект предусматривает «организацию на условиях лесного законодательства РФ предприятия с участием китайского капитала, которое будет осуществлять на территории лесного фонда ведение лесного хозяйства, заготовку леса и переработку, включая целлюлозное производство». Экспериментальной площадкой станет один из регионов Сибири. Для выявления наиболее выгодной области Рослесхоз выразил готовность предоставить китайской стороне «любую информацию о запасах древесины в России и способах ее освоения».
Истинную цену этой сделки знают, вероятно, лишь те, кто заключал ее, кто вместо того, чтобы развевать собственную деревообрабатывающую промышленность, приглашает для этих целей соседа. А, вот, чего будет стоить их выгода нам? Для начала напомним статистику, приводимую М.С. Пальниковым в статье «Китайское присутствие в России: промежуточные итоги»: «В Приморье, например, ежегодно нелегально вырубается до 1,5 млн кубометров древесины, что приносит теневым структурам не менее 150 млн долл. прибыли – почти половину годового бюджета края. Знаменитая Байкало-Амурская магистраль сегодня – это десятки лезозаготовительных предприятий, арендаторов приамурских лесосек. По данным Природоохранной прокуратуры, под рубки в Амурской области отдано более половины государственного лесного фонда. По оценкам Всемирного фонда защиты природы (по состоянию на февраль 2002 года), такие масштабы вырубки угрожают полным исчезновением лесов в самое ближайшее время. В целом по Дальнему Востоку нелегальная продажа леса приносит 450 млн долл. прибыли в год, причем две трети этой суммы достаются иностранным операторам, в основном китайского и южнокорейского происхождения.