– Знать бы, где эта кнопка, – ответил он, поднимая стакан.

– И кнопка пусть найдется, – улыбнулся Профессор.

– И никаких черных кошек! – добавил Глеб.

Профессор одобрительно кивнул. Они поднесли стаканы к губам, сделали глоток, – и в этот момент в дверь позвонили.

Кто-то нажал на кнопку.

Мужчины замерли на мгновение, – и, вдруг, Глеб схватился за голову.

– Это Анжелика! – сказал он, понимая, что совершенно забыл об их договоренности.

– Значит, Анжелика? – улыбнулся Профессор. – Которая недавно переехала сюда с отцом? Поклонница, вычислившая твой адрес?

– Не беспокойся, папа, – покачал головой Глеб. – Ей шестнадцать! Думаю, мне ничего не угрожает. Нужно было хотя бы ей пирожные купить…

– Да она почти в дочери тебе годится, – проворчал Профессор, разливая виски.

– Купила мою новую книгу, – сказал Глеб, направляясь к двери. – У нее есть они все. Договорились, что зайдет сегодня поздравить, – приготовила какой-то сюрприз.

– И книжки его нравятся детям, – пробормотал Профессор, поднося стакан к губам.

Глеб направился к двери, ощущая, как ход времени постепенно стал замедляться. Он принял это за терапевтический эффект виски, не зная, что так всегда происходит перед открытием портала в прошлое, который иногда маскируется под обычную входную дверь. Она открывается стандартным ключом, делающим привычных два оборота против часовой стрелки, – когда владелец ключа и не подозревает, что само время в этот момент начинает течь по-другому.

Дверь впустила в прихожую легкий запах табака, смешанный с осенними листьями, – а где-то рядом рассыпали ваниль и черный перец.

Глеб сделал вдох, и на мгновение все замерло – на изнанке вселенной, где он внезапно оказался. Там, на другой стороне, осталась бесконечность, наполненная тяжелым туманом, в которой можно было только закрыть глаза и не дышать – в ожидании. Никто не обещал, что когда-нибудь все изменится, и некому было задать вопрос: «Сколько еще осталось?» И за секунду до того, как он поверил окончательно в эту безысходность, кто-то невидимый – почти наверняка несуществующий – нажал на кнопку. Хотя лицо гостьи было скрыто вуалью, сотканной из самых плотных остатков тумана, – без сомнения, это была она. Аромат из прошлого, когда-то смешанный с ночной прохладой, вдруг обнял его за плечи, как самый теплый плед. И, сделав вдох, он, наконец, услышал:

– Пожалуйста, больше не исчезай.

Как игла касается пластинки, ее голос коснулся его сердца, – и снова зазвучала эта музыка. Теперь, надежно спрятанную в тайном хранилище сознания, больше никто не сможет удалить эту запись.

Она существует.

Она настоящая.

Тумана нет. Больше нет.

Сквозь шум дождя пробивался сигнал: «47.227597, 39.733923 – пункт назначения. 47.2213841, 39.7273881 – текущее местоположение. Ошибка. Заблокировать. Переход в ждущий режим.»

Прежде, чем открыть глаза, Алекс дотянулся до очков на тумбочке и надел их. «Treelogic TL-501 4Gb – текущее местоположение 47.2213841, 39.7273881, E110 1998 в ждущем режиме».

Именно в этот момент он впервые услышал бы ее голос, если бы тогда мог распознавать человеческие мысли так же четко, как радиосигналы приборов. «Только не это, только не это!» – повторяла она, безуспешно пытаясь отстегнуть ремень и открыть дверь или окно. Словно во сне, закричать не получалось, машина не выпускала ее, продолжая тонуть в самом центре заколдованной черной воронки, образованной все усиливающимся ливнем.

Наконец, отстегнув ремень, она начала поочередно выдергивать кнопки замков, но ни одна не слушалась. В отчаянии запрокинув ноги, колотила по стеклам, – но мягкая подошва из каучука никак не давала им разбиться.