Жулиу Сезар позволил себе разрыдаться – впервые в жизни после смерти матери. Он плакал, вытирая слезы правой рукой. Никто не знал, как глубоко несчастен блестящий профессор. Он продолжил беспокойно:

– Мой сын Жуан Маркус стал употреблять наркотики. Он был агрессивен и часто упрекал меня за то, что я никогда не играл с ним в детстве, не говорил ему ласковых слов, не был ему товарищем и другом. Несколько раз он лежал в клинике. Сейчас он живет в другом штате, а меня и знать не хочет. Так что с шестилетнего возраста меня только бросают и бросают. То по моей вине, то совершенно безвинно.

Он говорил искренне, обнажая душу перед незнакомым ему человеком.

Когда Жулиу Сезар закончил, то будто прокрутил в своей голове фильм. Он вспомнил отца, каким его видел в последний раз, – эти кадры в течение долгого времени будто хранились в архиве. И вспомнил, как еще долго после смерти отца днями и ночами звал его. Мальчик вырос, держа на отца обиду, чувствуя к нему гнев и считая, что именно ему, Жулиу Сезару, придется пережить в будущем всю невысказанную отцовскую боль.

А теперь он сам повторяет отцовский поступок. Прошлое оказалось сильнее, чем блестящая академическая карьера. Острый ум не дал покоя душе. Он был зажатым, импульсивным, напряженным человеком. Эту броню не удалось пробить его психиатрам и психологам. Нередко он в лицо смеялся над ними, считая их выводы слишком простыми для такого интеллектуала, как он. В чем-то убедить такого человека – задача не из легких.

Вывернув душу наизнанку перед незнакомым бродягой, профессор снова закрылся, готовясь услышать от собеседника непрошеные советы из серии «помоги себе сам» и прочие бессмысленные рекомендации. Но незнакомец и не собирался этого делать. В минуту, когда шутить, казалось, невозможно, он выдал:

– Дружище, да у тебя большие проблемы.

Жулиу Сезар слабо улыбнулся. Такого он не ожидал. Советов не было.

Но было понимание: пусть незнакомец и не может ощутить его боль, он точно что-то знает о потерях и расставаниях.

– Я знаю, что такое потерять человека. Кажется, что весь мир рушится прямо нам на голову и никто нас при этом не понимает!

Слезы вновь проступили в его глазах, он смахнул их руками. Видно, пережить ему пришлось не меньше, чем сегодняшнему самоубийце-неудачнику.

Жулиу Сезар, немного придя в себя, повторил вопрос:

– Скажите, но кто же вы?

В ответ тишина.

– Вы психиатр или психолог? – Жулиу Сезару показалось, что он разговаривает с необычным специалистом.

– Нет, – короткий ответ.

– Философ?

– Я ценю мир идей, но я не философ.

– Вы священник? Католик, протестант, мусульманин или буддист?

– Нет! – уверенно сказал незнакомец.

Не получив внятного ответа, заинтригованный Жулиу Сезар нетерпеливо спросил:

– Вы сумасшедший?

– Возможно, – ответил тот, слегка улыбнувшись.

Удивлению Жулиу Сезара не было предела.

– Ну скажите, кто вы?

Он хотел, чтобы незнакомец, на которого смотрела растерянная толпа, ответил ему. Люди внизу не знали, о чем говорят здесь на крыше. До психиатра, бригадира пожарных и начальника полиции долетали только обрывки разговора. Ответ загадочного человека на расспросы Жулиу Сезара привел всех в изумление. Он широко раскинул руки, посмотрел в небо и сказал:

– Когда я думаю о краткости земного существования и о том, что есть, кроме меня и после меня, то замечаю, насколько я мал. Когда я думаю, что однажды окажусь в холодной могиле, проглоченный бездной, то понимаю, как велики мои ограничения. А поняв это, я перестаю быть богом и высвобождаю в себе простого человека. Я перестаю быть центром вселенной и становлюсь просто путником на незнакомой дороге…