К горлу подступает непрошеный гнев.

— Сколько мне тут жить?

Тери послушно отвечает:

— Три дня. Сейчас мы срочно снимаем мерки, и портной шьет платье. Оставшееся время ты будешь учиться самостоятельно его надевать и ходить в нем, не задирая подол и не путаясь в ткани. Потом сами торги.

Ну прекрасно.

Еще немного, и я взорвусь от перенапряжения и злости.

Три дня относительной свободы, а потом меня покупает некто... чтобы...

Кто сказал, что вэнки не забавляются с девушкой все вместе? Им, может, и нормально, что у них все общее?!

Судя по слухам, и такое здесь бывает. Но меня в мерзкие подробности особо не посвящали.

Делаю резкий выдох. Тери ни в чем не виновата, а портного лучше не злить. А то вдруг он подмогу приведет или сам на меня набросится.

Он, хотя и портной, а не воин, выглядит не менее внушительно и жутко, чем прочие вэнки.

— А когда меня покормят? — нервно меняю тему на безопасную.

За всеми волнениями я почти забыла о еде. А ведь я ела последний раз еще до рассвета. Желудок некстати напоминает о себе громким урчанием.

— Как снимем мерки. Еду тебе будут носить разные мужики, и они же сами проверяют ее на яд. Едят и тебе тарелку передают. Будь со всеми ними осторожна, не смотри на них и не разговаривай, если сами не заговорят. Если сами начнут, лучше им отвечать, чтобы не злить. А то всякое случается, — Тери смотрит со значением, и мне до спазма в горле не хочется представлять то, на что она намекает.

— А ты здесь будешь, Тери?

— Нет. Сейчас я покажу тебе душ, туалет, сниму мерки и уйду. Потом приду учить тебя обращаться с платьем. А так тут одни мужики, увы. Привыкай. Душ при них, туалет при них. Переодеваться тоже при них. Двери закрыты, и ширма стоит, но все-таки...

Тери даже не пытается меня обнадежить.

Это огненные поля наяву. Живьем.

Но сама она сумасшедшей точно не выглядит. И особо подавленной — тоже. А вряд ли она у вэнков на каком-то особом положении.

У них слишком мало женщин, чтобы нас выделять...

Значит, и я справлюсь.

Делаю глубокий вдох и мягко интересуюсь:

— Тери, а ты чья-то жена? В смысле почему тебе разрешили все мне объяснять?

— Показывай ей туалет и кончайте трепаться, — портной грубо врывается в разговор и не дает Тери ответить.

Увы, он-то понимает все, что мы говорим. Все вэнки знают язык тэнхи.

Портной стоит, привалившись к дверному косяку, и буравит нас тяжелыми взглядами, когда Тери показывает мне, на какие рычаги и где нажимать, чтобы пошла вода.

Это ужасно... Я чудом сдерживаюсь, чтобы каждый момент не дрожать и не оборачиваться на него.

К наблюдению одного мужика еще можно привыкнуть, но если они все постоянно разные...

Меня начинает подташнивать.

Или такие смены охраны только первые три дня?

Живот внезапно громко урчит от голода.

Мы проходим в большую комнату, и Тери начинает меня обмерять. Портной мрачно возвышается с нами рядом.

Он меня еще никак не коснулся, но ощущение от него такое же жуткое и гнетущее, как и от вэнковского лекаря.

Я стараюсь отвлечься и смотреть на деревья и на море. Сегодня там штиль.

Но когда резко открывается дверь, и на пороге появляется новый вэнк в плаще, невольно поворачиваюсь к нему.

Обмираю от ужаса. Горло сдавливает тисками, не давая мне сделать вдох.

Эмблема на головной повязке этого вэнка такая же, как у одержимого мной хозяина клана. Как у лекаря, у портного и у всех виденных слуг. Плащ намекает на его особое высокое положение.

Еды в его руках нет. Так зачем этот мрачный вэнк сюда явился? Сторожить меня?

6. Глава 3. Дом торгов. Магнар

МАГНАР

Мою тэнхи давно надо покормить, чтобы ее аппетитные округлости не пропали.