— Саш, уймись. Мие в этом доме можно всё, — Артур отходит на несколько шагов так, чтобы его было хорошо видно всему персоналу. Глубоко вдохнув, повышает голос. — Мие в этом доме можно все! Ясно? Любой укор или замечание к девочке будет рассчитываться мной как личное оскорбление!

Ох… От тона Шахова мне хочется забиться в угол, прикрыться шалью и никогда больше не показываться на глаза Артуру.

Я и Мия замираем, молча наблюдая, как Шахов не розгами, а словами укрощает своих слуг и держит их в ежовых рукавицах. По крайней мере, когда речь заходит о Мие. Но это слова, и представить страшно, что будет на деле.

И я от диктаторских замашек Артура в пищащий восторг не впадаю. В голове назревает единственный вопрос — с какой стати Артур ни с того ни сего «короновал» мою дочь? Прозрачно дал понять всем, что маленькая трехлетка имеет авторитетный вес для всего персонала.

Шахов дает себе время, чтобы из серьезной гримасы состроить более-менее доброжелательную. И когда вновь обращается к нам с Мией, его лицо почти не выражает строгости.

— Идемте на второй этаж. Я вам кое-что покажу.

Поднимаемся по лестнице наверх в правое крыло дома и долго идем. Я успеваю рассмотреть несколько террас для летнего отдыха; библиотеку, дверь в которую была открыта; спортзал с навороченным тренажерами. Похоже, Артур бережно относится к своей физической форме и собирается жить вечно.

Ближе к концу широкого коридора Шахов останавливается возле двери, такой же темной, как и другие в этом доме, толкает ее и первым входит внутрь.

— Это твоя новая комната, Саш, — без особого запала объявляет.

Я спускаю Мию с рук и опасливо крадусь за Шаховым.

Вижу большую двуспальную кровать с тяжелым, цвета шоколада, балдахином и резным изголовьем, кучей подушек разных размеров на атласном покрывале.

Да здесь места хватит не только для нас с Мией, но еще для пары ребятишек, если когда-нибудь я осмелюсь родить.

— Очень красиво, — суховато отвечаю я, от волнения завожу руки за спину и смыкаю чуть влажные ладони.

Я совершенно не понимаю Артура. Для чего ему вдруг понадобилось приглашать нас с дочерью в свой дом, окружать вот этой роскошью?

— Раз тебе все нравится, может, взглянешь на комнату Мии?

Его непринужденная фраза режет мой слух.

— Простите? — переспрашиваю я. — Вы хотите определить нас с Мией в разных спальнях?

— Да, — твердо отвечает Артур. — Твое место здесь.

По какому праву Шахов взял на себя привилегию разделять меня с дочерью? Потому что Шахов хозяин дома? Потому что у Артура много денег, и он меня купил?

— Я не отпущу Мию. Дочь будет спать со мной.

Она моя кровь, моя единственная отдушина. И пусть отца Мии я никогда не узнаю, а беременность наступила с помощью ЭКО, любви к дочери у меня меньше не стало.

В клинике нас с Иваном четко предупредили об анонимности доноров. Но я убеждена, что биологический отец Мии — прекрасный человек. Он очень умный, привлекательный и, наверное, кандидат наук. Идеальный мужчина! Смелый, амбициозный, прирожденный лидер.

Эти качества не присущи мне, но ярко прослеживаются в поведении Мии. Я восхищаюсь и в глубине сердца благодарю бога за удачный выбор донора.

В реальности же… Сначала я мучилась с Иваном, теперь наблюдаю во всем великолепии спесивого олигарха. Трудно относиться к Шахову непредвзято с учетом аферы, которую он провернул на пару с Иваном.

— Прекрати устраивать Армагеддон, Васильева, — цедит Артур. — Комната Мии находится по соседству, и ты в любое время можешь навестить дочь…

Мия юркает между большой кроватью и мной. Становится рядом и вцепляется в подол моего платья.