Он потрепал сына по руке и дал мне знак – уходим.

По нему было видно, что камень с души упал. Тревога в глазах исчезла, появилось жесткое выражение, словно он решал, что сделает с теми, кто избил Ника. Устроился за рулем с самодовольным видом и сообщил:

– Отвезу тебя домой. Тебя там ждет сюрприз.

– Сюрприз? – сердце забилось чаще.

После секрета о Скорпионе любые «сюрпризы» доводили до инфаркта. Я понятия не имела, чего ждать от происходящего!

– Просто выполняю обещание.

Прозвучало многообещающе, но я не стала давить. После хороших новостей о сыне он в добродушном настроении, вряд ли меня ждет неприятность.

– Почему ты не спросил у Ника, что случилось? – спросила я, вспомнив.

– Он не сможет сейчас писать. По-другому не ответит. Языку глухонемых его не учили.

– Почему?

Руслан пожал плечами:

– Посчитал, ему это не нужно. Для остального я специально приглашал учителя.

– А почему ты вообще его усыновил? – спросила я, давно снедаемая любопытством. – Мне сказали, он прибился к клубу, когда приют для глухонемых закрыли.

– Да.

Руслан долго молчал.

Я думаю, он не железобетонного изображал из себя, а вспоминал.

– Я мог оказаться на его месте. Понял это, когда впервые его увидел.

– И все?

– Этого недостаточно? – усмехнулся он. – Я мог это сделать, это было несложно, и я сделал это.

Зверь рассказывал, что Ник побирался у них на заднем дворе. Собирал объедки с кухни. В «Авалоне» Руслан был не один – это большое заведение. О его жестокости ходят легенды. Но только ему пришло в голову подобрать беспризорного ребенка.

Руслан заехал на подземную парковку и подвез меня к лифтам.

– Иди, провожать не буду. Приеду вечером.

– Одна?

– Здесь безопасно, не бойся.

Я помедлила, дело не в том, что боюсь, но…

– А ты не боишься, что сбегу? – откровенно спросила я.

Вот так отпустит: даже дома не запрет, и не прикует наручниками?

Руслан повернулся ко мне и улыбнулся. В уголках глаз появились неглубокие морщинки. Он взглянул на губы, затем мне в глаза. На коже вспыхнули воспоминания о прошлой ночи. В животе появились странные ощущения, смешанные со страхом и тревогой. Вдоль позвоночника пробежали мурашки. Я смутилась.

– Ты не сбежишь, – ответил он и жадно поцеловал, якобы на прощание.

На прощание разве так взасос целуют?

Чего только в этом поцелуе не было: обещание, жар страсти, даже насмешка. Очень самодовольный поцелуй. Поцелуй мужчины, который прочно занял место в твоей постели…

Пожалуй, он прав.

Я выбралась из машины на подгибающихся ногах. Руслан проследил, как вхожу в лифт. Поймав его взгляд через лобовое стекло, я со второго раза нашла нужную кнопку и нажала.

Прав, черт возьми, думала я, пока лифт уносил меня вверх – в апартаменты Руслана. Идти некуда. И я не хочу уходить.

Дверь была открыта.

Помня о сюрпризе, я осторожно вошла в квартиру. На кухне кто-то был. Я заглянула: спиной ко мне стоял мужчина в плаще.

– Ты что здесь делаешь?!. – испугалась я, узнав его.

Леонард спокойно делал свои дела, словно не услышал. Потом обернулся с улыбкой. Под плащом были черные джинсы и синий джемпер – выглядит стильно и даже щегольски. Пахло от него классно: кофе и осенью. Чашка капучино стояла на столе.

Он не только сюда приперся, но и кофе себе сделал.

– А, это ты, конфетка.

Неужели это и есть обещанный сюрприз? Леонарда так можно назвать только с натяжкой. Я вздохнула, опустив руки.

– Думаешь, Руслану понравится, что ты слюнявишь его чашки? – я указала на капучино, и повторила. – Что ты здесь делаешь?

– Хозяин просил заехать. Привез тебе сумку и вещички, – он кивнул на кружевную сумочку невесты, которая осталась в номере, когда меня похитили, и мамину коробку. – Еще пройдемся по магазинам. Купишь себе обновки, а я побуду твоим телохранителем.