Мы сели, погас свет.

В темноте на сцене появился одинокий, рассеянный луч света. Он высветил женщину – только одну ее, больше не было ничего. Ни декораций, ни оркестра. Она запела а капелла. У нее был пронзительный, высокий голос с глубоким минорным звучанием, который тут же опрокинул меня в тоску по маме.

Ей бы это понравилось.

Может, она тоже была в опере когда-то, с моим отцом.

– Что тебя расстроило? – он наклонился и я ощутила дыхание лицом. – Не грусти.

Он поцеловал меня в висок. Я не стала отклоняться.

В темноте я ощутила, как Руслан трогает пальцы и берет меня за руку.

Ему опера тоже по барабану. Он сюда пришел, чтобы показать меня всему городу.

– Маму вспомнила, – неожиданно призналась я, полумрак и располагающее прикосновение к пальцам тому способствовало.

Руслан усмехнулся, еще раз поцеловал висок и выпрямился.

Выступление я дослушала без интереса.

Мы спускались в холл, когда столкнулись с моим отцом. Его сопровождала охрана, позади шла юная девушка в мехах – похожая на мою маму, но лет на двадцать моложе. Отец вкусам не изменяет.

Гадкая усмешка, когда он заметил меня, пригвоздила к полу. Я крепче схватила Руслана за локоть, чтобы он увел меня.

– Рад видеть, – вскользь бросил Девин.

– А я тебя нет.

Они остановились, как враги глядя друг на друга.

– Я не хочу войны, – неожиданно сказал мой отец. – Я выполню все свои обязательства. Не верь слухам, Руслан!

Я смотрела под ноги, затем коротко взглянула на сопровождающих. Девчонка во все глаза таращилась на меня. Я заметила, на ней украшения были не такими роскошными.

Вокруг постепенно собирались люди.

Им интересно. Они наблюдали за двумя сильнейшими мужчинами в городе.

И я тоже всех интересовала.

Представляю, как потом перемоют мне кости: с убийцей мужа на свидании. Хотя… кто ему может сказать нет? Таких людей не существует.

– Я скажу тебе больше. Сделаю тебе подарок, Руслан. Тебе нужна моя дочь? Делай с ней что хочешь. Дарю.

Он сказал это, смеясь. Оглянулся, делая подарок при свидетелях.

Да, высший дар.

Дочку отдать публично.

– Бери не в жены, а в шлюхи. Приятного вечера!

Он хотел уйти, но Руслан неожиданно врезал ему кулаком в лицо.

Толпа ахнула, охрана замешкалась. В повисшей тишине Руслан процедил:

– Мне не нужны твои подарки. Она и так моя.

Поправив пиджак, он направился к выходу. Я, положив руку ему на локоть, едва успевала. Каблуки звонко застучали по мрамору.

Сердце сжималось от боли и ненависти к этому ублюдку.

Он смеялся над Русланом, но меня просто втоптал в грязь. Издевался, как над моей мамой когда-то. Ее он тоже принимал за шлюху?

– Сволочь, – прошептала я, глотая злые слезы.

На заднем сиденье черного авто Руслан подал салфетку. Я промокнула глаза, аккуратно, чтобы не испортить макияж. Среди ярких огней мегаполиса одно разбитое сердце – просто мусор. Здесь столько сердец было разбито.

Мы поужинали в ресторане. В уютной, уединенной ложе вдали от любопытных глаз. Вино в бокале на тонкой ножке горело рубиновым огнем в свете свечей.

– За что он меня ненавидит…

Я была сама не своя. Вопрос вырвался сам, когда выпила и расслабилась.

Я ненавидела его, но понятия не имела, за что он меня так ненавидит.

– Забудь о нем, – сказал Руслан.

– Я всю жизнь думала, что этот человек – не мой отец, – призналась я. – Мама скрывала от меня многое. Даже не знаю, кто она, как они познакомились. И что случилось, что он так возненавидел меня…

– Не знаешь? – прищурился он. – Леонард узнавал, когда искал тебя. Если хочешь, покажет тебе дело. Завтра. Тебе лучше? Ты расслабилась?

Я кивнула.

– Спасибо.

После оперы, вина и вкусного ужина Руслан уже не пугал.