Я приняла душ и избавилась от надоевшего свадебного белья.

Я надела его: ткань села вплотную на бедрах, слегка расширяясь книзу. Добавила туфли на шпильке и покрутилась перед зеркалом. К платью прилагалось меховое манто – на улице вечерами уже холодно. Черный мех переливался, как живой.

Косметику принесли тоже. Я сумела накраситься сама – не так профессионально, как стилист, но сносно. Копировала я ее работу: темные глаза, выразительные ресницы, а к губам подобрала нежный розовый оттенок. Волосы убрала наверх и заколола свадебными шпильками, которых осталось тут в достатке.

Я наводила последние штрихи, когда в спальню вошел Руслан.

Черный костюм, белая сорочка, он застегнул запонки с бриллиантом и поставил на кровать футляр с украшением. Я решила, что это старый подарок с рубином, но когда он поднял крышку, то ахнула.

– Ого…

На дне черного футляра лежало бриллиантовое ожерелье.

– Повернись, – застегивал он его сам.

В полумраке сверкнули бриллианты – будто свет рассыпался.

Ожерелье подходило к его запонкам.

Наверное, это специальный комплект. К нему только девушки меняются. Сегодня это я.

Но когда украшение оказалось на шее, я забыла про сарказм и задержала дыхание. Бриллианты выглядели ошеломительно.

– А куда мы идем? – заинтересовалась я, оглядев нас обоих.

Выглядели мы как киноактеры из старых фильмов: роскошно и со вкусом. Черное-белое, строгое, со всполохами бриллиантов.

– Увидишь, – пообещал он и улыбнулся.

Его даже черный шов на щеке не портил.

8. Глава 8

Я выглянула в окно с заднего сиденья авто, и выдохнула, пораженная архитектурой незнакомого здания:

– Это что?

Мы были в центре. Подъехали к главному входу – к мраморному огромному крыльцу. Нас встречали. Народа полно! Из машин выходили мужчины в костюмах и дамы в платьях, сновала прислуга, то услужливо придерживая чью-то дверь, то дамскую шубку. Толпа ручейком текла по ступеням вверх – к мощным белым колоннам.

– Опера.

Я обернулась, пытаясь понять не шутит ли он. Руслан был предельно серьезным.

– Мы идем в оперу? – переспросила я. – Здесь всегда такой ажиотаж?

– Сегодня выступает легендарная певица. Мировая звезда. Ты не любишь оперу?

– Не знаю, – я пожала плечами, наблюдая, как нарядные люди бредут под арку входа. – Не слушала…

– Идем.

Руслан вышел из машины первым, а затем помог выбраться мне. Я выпрямилась, сглотнула, когда увидела, как вокруг засверкали вспышки. Одна была так близко, что глазам стало больно. Бриллианты засияли. А я застыла, пораженная роскошью и торжественностью обстановки.

– Лили, – он взял меня за руку, и мы направились по ступеням вверх.

Мы прибыли последними.

Я шла, глядя под ноги, чтобы не свалиться на ступени на глазах у всех. С одной стороны на платье была вшита незаметная петелька, сейчас я поняла, зачем она нужна – просунув в нее указательный палец, я придерживала подол, чтобы не наступить.

Мы попали в холл.

Я запрокинула голову, рассматривая огромную сияющую люстру и высоченный потолок в мозаике и лепнине. Сейчас выдам, что я не леди, а простая девчонка в чужих бриллиантах…

Я ощутила неприятный укол под лопаткой: он специально привел меня.

Знает весь город: накануне Руслан застрелил моего законного мужа. И на следующий день появился со мной здесь. Вывел жену убитого в свет. Всем дал понять, что его такие мелочи не смущают, он может воротить, что хочет.

У меня до сих пор синяки кое-где на руках остались от его пальцев, когда он тащил меня. Сейчас они скрыты под перчатками.

Мы расположились на балконе. В зале собрался весь бомонд, совсем как в «Авалоне» на сентябрьских боях. Пришел мэр с любовницей – яркой, красивой блондинкой, и вежливо раскланялся с Русланом. Никто не удивился, что он привел меня. Мне любезно улыбались, мэр и передо мной склонил голову с дружелюбной, но неискренней улыбкой.