Подруга ее успокоила:

– Какой там роман. Даже я на такого не клюну.

Это позор. Смех кому-то, к примеру, сказать: «Любовник мой, Хренов». Сразу вопросы посыпятся: «А что у него не так? Что, и вправду так хренов?» А представь, каково начальнику этого Хренова. Приедет, скажем, правительственная комиссия, а начальник членам комиссии и говорит: «Это мой подчиненный». И в сторону добавляет: «Хренов». Комиссия в ужасе: «Что, неужели он так хренов? Зачем же вы держите хреновых сотрудников?» И начальнику выговор. Кстати, где он работает, этот Хренов? – внезапно заинтересовалась Галина.

– Он сам начальник, – скрывая улыбку, сообщила Далила.

– Ну, умора! – рассмеялась Семенова. – Я животик сейчас надорву! Кому-то фатастически повезло!

Представляешь, с каким удовольствием его подчиненные произносят его фамилию: «Хренов». Прямо в лицо! Вот красотища! Хоть бери, и сама на работу к такому устраивайся.

– Но пока я предлагаю тебе устроиться к нему в приятные собеседницы.

– Как это можно сделать? – деловито осведомилась Галина.

– Я точно знаю, в каком ресторане этот Хренов обедает по субботам. Кстати, обедает он всегда один за двухместным столиком и просит администратора подсаживать к нему только женщин. Разумеется, обязательно привлекательных.

Галина с нечеловеческой надеждой уставилась на подругу, воскликнув:

– Ведь я как раз привлекательная, и сегодня как раз суббота!

– Именно, – не обманула ее надежды Далила. – Поэтому приводи себя быстро в порядок и прогуляйся-ка ты в ресторан. Нужный столик я уже заказала.

– Ах, мама моя дорогая!

Семенова подлетела к зеркалу и, с ужасом оглядев свой живот, горестно вопросила:

– Зачем же я лопала торт?

– Здрасьте! Что тебя не устраивает? – удивилась Далила.

Галина возмущенно подперла кулаками бока и заявила:

– До свидания! Настоящая ты подруга!

– А в чем дело?

– Ты нарочно меня накормила? Хотела испортить мою фигуру? Теперь полюбуйся, чего ты добилась.

В какое вечернее платье я засуну такой живот? Кстати, все мои платья вышли из моды…

Руки Галины переместились с бедер на щеки – возмущение уступило место обиде и горю.

Далила хитро усмехнулась:

– Здрасьте, нашла над чем горевать.

– До свидания! – рассердилась подруга. – Самсонова, ты издеваешься. Ты подумала, в чем я пойду? – сбавив тон, жалобно спросила она.

– Подумала! – с триумфом сообщила Далила. – Ты пойдешь в моем лучшем платье!

– Вот это мне повезло! – подпрыгнула от восторга Галина и, содрогнувшись, воскликнула:

– Мы про Линку забыли! На кого я оставлю ребенка?

– Так и быть, с Ангелиной я посижу.

Оценив подвиг подруги, Галина с визгом набросилась на Далилу:

– Самсонова, я обожаю тебя!

Отбиваясь от поцелуев, та в который раз повторила:

– Только умоляю, без секса.

Отпрянув, Галина наивно спросила:

– С ума сошла? Какой в ресторане секс?

Получив инструкции и массу напутствий, Галина Семенова, виляя бедрами, с восторгом отбыла в ресторан. Далила храбро осталась нянчиться с обожаемой крестницей.

Малышка Ангелина в присутствии матери демонстрировала милый покладистый нрав, оставшись же с крестной наедине, она имела обыкновение из ангела превращаться в бесенка. Она хватала самые дорогие предметы и неистово швыряла их в стену, она бешено колотила руками-ногами, она трясла головой, кусалась, царапалась и лягалась. А вопли, которыми Ангелина обычно выражала протест против разлуки с мамашей, будоражили весь дом, от первого этажа до последнего. И не было никакого от воплей спасения.

Обрывались они только тогда, когда на пороге вырастала Галина: бесенок Ангелина мгновенно превращалась в симпатичного ангелочка.