– Прислуга шепталась, – тут же соврала Рей. Госпожа Рен нахмурилась.

– Не обращай внимания на эти сплетни, – резко сказала женщина, стараясь скрыть свое смущение за маской равнодушия, – здесь нет никакого Бена и никогда не было.

– Ясно, – буркнула Рей и, поспешно закруглившись с завтраком, забрала тарелку и ушла на кухню. Дальнейших расспросов ей хотелось избежать, а вот самой разведать кое-что у всезнающей Роуз было необходимо. К счастью, Марфа как раз возилась с приготовлением обеда на кухне, а не пропадала где-то по другим домашним делам. Не смотря на довольно прохладное отношение к ней Рей, да и не самое лучшее обращение, она встретила девушку дружелюбной улыбкой.

– Роуз, – взволнованно заговорила Рей, едва переведя дух, и шумно поставила грязную посуду на столешницу, – извини меня, что я бываю резкой. Но сейчас мне очень нужна твоя помощь.

– Да… ничего, – смущенно пробормотала китаянка, – со всеми бывает… говори, помогу, если это в моих силах.

– Кто такой Бен? – выплюнула Рей.

– Ого, – протянула Роуз, – почему ты этим интересуешься?

– Не важно, – отрезала Рей и взмолилась, – пожалуйста, просто расскажи.

– Ну… это… – Роуз понизила голос и тревожно огляделась, словно ее могли подслушивать, а она собиралась поделиться со служанкой крамольными государственными тайнами, – типа местной легенды, что ли. Как призрак дома. Я его никогда не видела, но Финн, наш садовник, он сейчас на войне, мне рассказывал, что однажды видел его в окне библиотеки, когда подстригал дерево рядом… Мне одна старая марфа говорила, что был тут паренек, работал водителем, еще до моего сюда назначения, но его убил командор! И теперь его дух живет здесь. Играет на рояле по ночам и книги с полок скидывает… Иногда можно услышать его шаги на лестнице…

– Роза, – за спиной у Рей абсолютно неслышно материализовалась Фазма, по несчастливой случайности ставшая свидетельницей этой вдохновленной речи, – мне хотелось бы, чтобы ты меньше энергии тратила на собирание фольклора и несколько больше на домашние дела.

Роуз побледнела и застыла, как каменное изваяние, вперившись взглядом в госпожу. Рей обернулась и с удивлением отметила, что Фазма не рассерженна, а скорее, едва сдерживает смех. Хозяйка дома нагнулась мимо служанки, взяла из корзины на столешнице красное спелое яблоко и с хрустом откусила кусочек плода.

– Да, и, кстати, об убийствах, – Фазма яблоком указала на остолбеневшую Марфу, – сегодня командор работает дома и если он не дождется свой черный, как его мерзкая душонка, кофе в ближайшее время, то уже ты станешь привидением дома и будешь кидать книги и играть на рояле.

Бросив эти слова, Фазма удалилась, даже не потрудившись насладиться произведенным ее словами эффектом. Оставшиеся вдвоем девушки переглянулись. Роуз расслабилась и улыбнулась так сильно, что у нее на щеках проступили ямочки. Это делало ее чрезвычайно милой.

– А командор питается чем-нибудь кроме кофе? – полюбопытствовала Рей, тут же отругав себя за это. Какое ей вообще дело? Ее нисколько не должен волновать этот жуткий, мрачный, сумасбродный тип.

– Кровью младенцев и девственниц, – хихикнула Роуз, настроение которой быстро наладилось после удачно разрешившейся спорной ситуации. Рей дернулась при упоминании последнего слова, но, к счастью, Роуз этого не заметила. Не хватало еще расспросов на эту тему. Тем временем Марфа продолжила, – командор очень много работает и ему особенно некогда есть. Он не просит, но я иногда приношу с кофе бутерброды или суп, или что было у нас в меню. А что, хочешь отравить его?

Конечно, Роуз шутила. Рей даже на минуту забыла о том, что они в этом доме не более чем прислуга и все это только часть отработанной схемы. Но после шутки Фазмы и того, как мило она сказала про «кофе, черный, как мерзкая душонка», девушке показалось, что они настоящие подруги, болтающие на кухне об общем знакомом. Был в этом какой-то осколок потерянного уюта. И сейчас, когда Роуз позволяла себе такие опасные крамольные слова, совершенно не боясь, что Рей вызовет по ее душу очи, доложив о подобном. Даже в приюте у Маз не позволяли себе такого. Вернее, другие девушки между собой позволяли, но ее в свои дела не посвящали. Ведь она святоша, умница, послушная и правильная. Вдруг доложит кому-нибудь?