Дни с подругой пролетели незаметно.

Женя продолжала жить, как живется, не пытаясь что-то менять. Было и много светлых периодов в их жизни с Клаусом. Они продолжали путешествовать сами и с детьми. Они побывали в легендарных европейских городах – в Амстердаме, Брюсселе, Генте и Брюгге, в Баден-Бадене, которые так любили русские писатели, поэты и художники. О каждом из них Женя могла рассказывать часами. Она посещала соборы и музеи, Клаус предпочитал прогуливаться в парках. Наконец, они запланировали путешествие в Париж, где Женя мечтала встретиться со своей лучшей подругой Наташей, ее мужем Жан Пьером, а также со счастливой многодетной семьей, с Викой и Жилем. Женя начала созваниваться с девочками. Договорились встретиться в Париже, дома у Наташи.

И вот три подруги встретились. Жан Пьера почему-то дома не было, Клаус и Жиль смотрели друг на друга как отец и сын, пытались говорить, но беседа не очень клеилась. Клаус гулял по шикарной Наташиной квартире, в надежде найти какие-нибудь технические недостатки. Наташа заказала изысканную еду в ресторане, все время уходила от прямых вопросов. Вика, после рождения третьего сына, без конца говорила только о своих детях, что совсем не интересовало в тот момент ни Наташу, ни Женю. Женя делала вид, что безумно счастлива, но девочки были уверены в обратном. В итоге за столом, вместо обсуждения своих счастливых жизней девочки переключились на жизнь, не присутствовавшей с ними, Лены и ее нового мужа, Максима. Охали, ахали, судили, рядили, прятались за жизнь Лены. Вика все беседы переключала на то, как важно, чтобы детей было много в семье. Клаус и Жиль охотно поддерживали эти разговоры. Поговорили о родителях и о том, что происходит на Родине. Вечеринка была скучная, разговоры почти ни о чем. Куда-то подевались теплые доверительные отношения. Было ясно, что жизнь всех не только раскидала, но и изменила, и что теперь очень сложно так беззаветно любить друг друга, как раньше в студенческие годы. Теперь надо выстраивать свои жизни только самостоятельно. Девочки расцеловались, обнялись. Женя расплакалась, она так ждала этой встречи. Наташа прижалась к ее мокрой щеке и тихо сказала:

– Держись, дуреха, я же тебя предупреждала…

Через год Женя родила девочку Катрин, и они с Клаусом прилетели в Москву показать внучку родителям Жени.

Женя была счастлива оказаться дома. Она скучала по Москве. А в Москве вовсю уже шли глубинные процессы Перестройки. Родители Жени, увидев очаровательную внучку, Катеньку, как они ее называли, не могли нарадоваться. Они очень хорошо относились к Клаусу, им казалось, что, слава богу, хоть кому-то в их семье повезло, имея в виду Женю. Дом, машина, достаток – им никогда ничего подобного и не снилось.

Катенька, однако, несколько дней подряд капризничала, у нее болел животик, она без конца плакала. Женю она окончательно замучила, она из-за Катрин совсем не высыпалась. Ни бабушка, ни дедушка, ни укачивание на руках не помогало. Женя все время крутилась, чтобы успокоить ребенка.

Клаус вызвался посетить ближайший рынок, чтобы купить, как он говорил, к столу правильные продукты. И Женя и Клаус забыли, куда они вернулись. Клаус спросил на всякий случай у тещи, что надо купить, и побежал менять марки на рубли. Он, увидел какую-то молодую женщину, оглядывающуюся без конца у ближайшей сберкассы, подошел к ней, спросил, где можно поменять марки на рубли. Она предложила ему свои услуги, и Клаус согласился. Обмен валюты с рук был запрещен. Но Клаусу повезло, он поменял выгодно деньги, был очень этому рад и побежал на рынок. Купив все необходимые овощи и фрукты, он вернулся домой с авоськой, полной серых бумажных пакетов, и с гордостью стал вываливать их на стол. Он не ожидал, что свекла, морковь и картошка будут покрыты липкой серой землей. Клаус был недоволен, бурчал под нос себе что-то.