– Вы называете это вулканом? – тихо спросил Аранель, держась на безопасном расстоянии от края.

Мейзан отвернулся от лавовой ямы и осмотрел лес внизу. Войска Калдрава разбежались по Марфарану, как тараканы. Они окружили лес со всех сторон, кроме севера, где по земле, словно гигантская уродливая сороконожка, ползли мутные воды Музирены и ее притоков. Мейзан наметил один путь, по которому они проберутся мимо солдат к убежищу балансиров, и другой, который приведет его обратно к своему клану.

Им придется поторопиться, ведь солдаты, похоже, тоже двигались на север. Мейзану оставалось только надеяться, что эти тараканы уберутся до того, как Таэзур и остальные отправятся в путь, потому что он ни за что на свете не стал бы рыть еще один туннель.

– Мы перейдем через гору, а потом спустимся с северной стороны, – сказал он, нахмурившись при виде рухнувшего на землю Аранеля. – Эй! – Мейзан пнул его по ноге. – Вставай!

– Я устал, – сказал Аранель в приступе кашля. – Я уже несколько часов ничего не ел. Мне нужно подкрепиться, если я хочу все-таки спуститься с этой горы.

– Так взял бы тех капизеров с собой и приготовил бы на огне. В твоих волосах достаточно масла, чтобы поджарить пару обезьян.

Айна хмыкнула, а Аранель с многострадальным вздохом взглянул на них обоих.

– Вы оба мне уже порядком надоели. Если мы не остановимся, чтобы поесть, то давайте убираться с этой чертовой горы.

– Осторожно, Аранель, – сказала Айна с лукавой усмешкой. – Такие грязные речи отяготят твою душу.

Мейзан ухватил Аранеля за воротник, прежде чем тот успел ответить, и повел вдоль западного края кратера.

– Не смейте использовать ченнелинг, – предупредил он, мотнув головой в сторону лавы. – Даже малейшая ошибка – и все взлетит к чертям.

Мертвая гора казалась достаточно спокойной, чтобы продержаться еще несколько недель без активного извержения.

«Мы справимся, – сказал себе Мейзан, впиваясь ногтями в ладони. – Северная окраина ближе с каждой минутой. Я вытащу Канджаллен из этой помойки, и мы сможем разыскать Канну».

Леденящие душу крики нарушили с таким трудом обретенное спокойствие Мейзана, словно камни, разбивающие стекла.

Десятки капизеров взметнулись вверх по западному склону и отрезали им путь. Обезьяна, которую он ранее ударил током, возглавляла стаю, а ее глаза были налиты яростью.

«Вот маленький гаденыш! Я тебя в порошок сотру!»

Айна натянула лук, Мейзан выхватил меч и один за другим вытащил ножи, бросив два Аранелю. Лезвия были короче, чем хотелось бы, но это все равно лучше, чем ничего. У блохастого не было своего оружия, только пустые ножны, пристегнутые к поясу.

– Мы не можем использовать ченнелинг, это слишком рискованно, – сказал Мейзан, увидев испуганный взгляд Аранеля. Тот держал ножи так, словно они были покрыты ядом капизера. – Делай то, что должен. Покромсай их, как фрукты. И, ради Азяки, следи за тем, чтобы ничто не потревожило лаву.

Первая волна капизеров выскочила вперед, осыпав их шипами. Мейзан отбил снаряды и проложил путь сквозь толпу. Каждого капизера, которого покромсал, он отбрасывал за внешний край вулкана.

Рядом с ним Айна яростно пускала стрелы на другую сторону лавы. Вот она опустилась на колено и пристрелила пропущенного Мейзаном капизера, уклоняясь от взмахов его меча.

Они прорубили проход сквозь орду обезьян, и Мейзан почувствовал прилив облегчения, которое быстро переросло в ярость, когда он заметил позади них Аранеля.

Безмозглый майани обмотал ножи лоскутом своей туники и держал их за лезвия. Мейзан никогда в жизни не видел ничего столь нелепого. Движения Аранеля, хотя и были изящными и быстрыми, оказались совершенно бестолковыми. Он не пытался напасть на обезьян, а лишь защищался от их шипов. Время от времени он вырубал одну из них рукоятью, а затем осторожно отодвигал ногой ее тело от лавовой ямы.