– Если бы ты не сидел в отдельном кабинете, услышал бы, как обсуждают твое сегодняшнее поведение! Все в шоке. Сергей, у которого вечно лицо «все надоело» – и тут такой сияющий! Женский отдел гудит как улей!

– А тебя, что, шпионкой подослали? – поддел ее Сергей, не скрывая удовольствия.

– Я? Да ты что! Я вот! – Ната провела по губам, будто застегнула молнию, и подмигнула. – Но тебе точно есть что рассказать!

– Не знаю, решусь ли… – протянул он, пытаясь сохранить интригу. Но внутри уже бурлило – ему не терпелось поделиться тем чудом, которое случилось.

Они сели за столик. Ната принялась за свой привычный салат, а Сергей, почти не касаясь еды, начал рассказывать. Он говорил быстро, с огоньком, местами сбивчиво – настолько был захвачен пережитым. Его руки жестикулировали, глаза блестели.

Ната слушала внимательно. Она то нахмуривалась, то расплывалась в улыбке, то закатывала глаза.

– Я за тебя начинаю беспокоиться! – сказала она, когда он закончил. – Я верю в сны, в тонкие миры. Мне и Кастанеда не чужд. Но… влюбиться в персонажа собственного сна – это сильно. Это опасно, Сереж. По-настоящему.

– Да я не… Ну, не знаю… Не любовь это, наверное, – начал было оправдываться Сергей. – Скорее, восхищение, нечто…

– Да хватит! Ты выглядишь так, будто сердце тебе вчера заменили! Ты… мягче стал. Даже голос другой. Но не пытаешься ли ты таким способом уйти от неудач в личной жизни, неспособности найти свою вторую половинку в реальном мире? Подумай над этим, – сказала с умным видом Ната.

– Каких неудач, Ната!? – шутливо улыбнулся Сергей. – I’m sexy and I know it*.

Он пропел строчку известной песни, пританцовывая на диване и прижимаясь к Нате.

– Дикий! – толкнула его в плечо Ната, весело смеясь.

* – в переводе с английского: «Я сексуален, и я это знаю!»

***

Следующие дни, а особенно ночи, стали для Сергея настоящим испытанием. Он словно оказался в затянувшемся ожидании, без понятных ориентиров, без надежды и выхода. Он продолжал методично, с почти маниакальной настойчивостью, искать ту самую девушку из сновидения – ту, что оставила в нем не просто воспоминание, а горящий след, отпечаток на самой душе. Но все его усилия были тщетны.

Он старательно готовился ко сну, записывал намерения, медитировал, тренировался выходить в осознанное состояние, но каждый раз, когда ему удавалось отделиться от тела и войти в мир сновидений, перед ним не открывалась та реальность, где он встретил ее. Он появлялся в своей квартире или в пустом коридоре, или в странных копиях привычных пространств – но все было не то. Не тот свет. Не тот воздух. Не та магия. И ее не было.

В другое время Сергей, как исследователь, воспринял бы этот процесс с азартом, с увлечением, ведь это был бесценный опыт. Но теперь каждый неудачный выход приносил ему не знание, а мучение. К интересу примешивалось нарастающее нетерпение, тревожная тоска, почти физическая боль от невозможности вновь увидеть ту, к кому он почувствовал притяжение, превосходящее все, что он знал раньше.

На работе он выглядел отрешенным. Улыбался, но словно сквозь стекло. Даже кофе терял вкус.

Ната пыталась поддержать его. За обедом, заметив, как он отодвигает еду и вяло мешает ложкой салат, она толкнула его плечом слегка, по-дружески.

– Эй, не унывай, приятель. Это не в правилах нашего клуба! – подмигнула она, натянуто весело. – Ты найдешь ее! Чтобы ты – и с чем-то не справился!? Не бывать такому!

Сергей слабо улыбнулся, но его взгляд был тяжелым.

– Ната, я все перепробовал, – вздохнул он, – честно, не знаю, что еще можно придумать. Я выходил в астрал как обычно, появлялся в своей квартире, но никак не могу попасть в ту часть сна, где был тогда… Там был другой мир. Тот дом был не моим домом, те окна не вели на привычный двор. Все было иным. Настоящим. Живым. А теперь… я открываю двери – и за ними пустота, чужие лица. А вчера вообще…