В этот момент, Хранитель резко принимает сидячее положение и начинает монотонно бубнить:

– Избранный. Избранный. Избранный. Только он сможет…

***

Где-то в лесу.

Измененное мутациями существо стремительно пробирается сквозь чащу. Его переполняют ярость и гнев. Оно их не контролирует.

Остаток разума еще кое-как держится. Пытается сохраниться. Не желает окончательно раствориться в безудержном безумстве.

Но все же, доминирует дикая животная тварь, переполненная жаждой рвать всех на части, убивать, жрать…

Мутация прогрессирует ударными темпами. Еще немного, и прежний вид существа изменится настолько, что его никто не сможет узнать. Но твари на это плевать. Тварь на охоте. Она жаждет крови и новой порции пищи. Тварь – охотник. Тварь – хищник.

Существо замечает вдали очередного химерного выродка. Тот, почуяв смертельную опасность, срывается на бег.

Не уйдет. Мутант обречен.

Существо ускоряется. Оно почти не касается земли, так как передвигается прыжками от одного ствола до другого. На деревьях остаются глубокие борозды от когтей. Кое-где древесина вырывается крупными щепками.

По лесу раздается яростный рык преследователя. Наконечник хвоста пронзает жертву…

– Избранный… Избранный… Только он сможет… – продолжает в бреду бормотать Хранитель. – Избранный Системой… Только ему под силу…

Перед Скорпионом, рванувшемся было к страдающему парню, вырастает могучая фигура Варвары Павловны. Женщина упирает руки в бока, пристально смотрит на лидера Фаталити и проговаривает:

– Не стоит его беспокоить. Пусть сначала поправится.

Также, на защиту Хранителя, встает болонка Оксаны, она злобно скалится на мага льда. Но выглядит это не устрашающее, а, скорее, комично.

Скорпион, не решается возражать женщине, лишь сердито бурчит:

– Не собираюсь я его беспокоить. Пусть по делу хоть что-нибудь скажет.

– Да вознесется он к свету… Измененный ему опорой будет… – продолжает бредить Дефстроук. – Избранный… Избранный… Опора… Не человек он более… Изм… Я Дима… Не хочу помнить… Не хочу знать…. Не хочу… Больно…

Хранитель снова отрубается.

– А почему он говорит, что Дима, если он Дефстроук? – интересуется Молчун.

– Я, конечно, не гений дедукции, но Хранитель еще говорил: «Не хочу помнить» и «Не хочу знать». Значит, он помнит настоящее имя, а не то, которым мы себя сами обозвали, – заключает Кнор.

– Он, по ходу дела, что-то пророчит, – комментирует Ян. – Я про его слова об избранном и все такое.

– На то он и Хранитель, чтобы знать много наперед, – заявляет Гух. – Только он у вас какой-то странный. Больной и чахлый.

– Возможно, – предполагаю я, – это связано с тем, что его только недавно им назначили. Причем, не полноценным, а каким-то дополнительным.

– Никогда о таком не слышал, – высказывается Бин-Пин. – Если Хранитель есть, то он есть. Никакого дополнительного нет. Это у вас, людей, какие-то причуды.

– Ага, – соглашается староста гоблинов. – Все как-то… Как бы сказать… Ни как надо… Ни как должно быть у любых разумных…

– Все через задницу? – уточняет Скорпион. – Ты это хочешь сказать?

– Точно! – кивает Гух. – Лучше и не скажешь!

– Ну, ты нас не удивил этим, – заключает лидер Фаталити. – Мы об этом и так знаем.

– А, может, вам стоит что-то менять? Делать лучше свой мир? Меняться самим… – спрашивает Бин-Пин.

– Фатальная ошибка… – сквозь тревожный сон обороняет Хранитель.

– Во! – выставив вверх указательный палец проговаривает Хрыч. – Не нужно менять суть вещей. А то хуже будет.

– Уважаемый, Бин-Пин! Я принес то, что ты велел, – к нам приближается один из хоббитов. В его руках длинный сверток из ткани.

– Бибоп, отдай предмет Повелителю Писцов! – повелевает старейшина полуросликов.