Соня сопротивлялась, начала даже немного ругаться, что он ее мнения не принимает вовсе в расчет. Он пытался успокоить ее. Но она, возмущенная, ушла с кухни. Иван вздохнул, он знал, что будет нелегко, такая уж она, его Соня.

Разговор продолжился перед сном. Жена, видно, обдумала что-то и не была теперь так резко настроена. Может, смягчилась, а может, просто поняла его. Она отдала решение ему. Иван заснул со спокойным сердцем – главная победа была одержана.

Утром он собрался с духом и позвонил покупателю. Тот был взбешен.

– Как не продается! Да я уже технику, материалы заказал! Мы ведь почти всё… Мужик, так дела не делаются!

– Я всё понимаю, действительно плохо вышло, простите, – холодно, морщась от кричащей у уха трубки, говорил Иван. – Появились новые… в общем, не можем мы его продать!

Бизнесмен еще недолго покричал, но что он мог сделать. Сделка официально не была завершена, никаких авансов или обязательств не было. Пришлось смириться. Иван подумал, что он всё равно купит участок, может быть, в этом же поселке, но это было уже не важно.

Потом он позвонил матери. Как и ожидал, она приняла новость так, будто ждала ее уже несколько лет – со вздохом облегчения.

– Это очень хорошо, Ваня, всё получится. Очень хорошо… – сказала она.

Дело было сделано. Дом оставался за ними. Впереди была куча проблем – что делать с работой, как налаживать там разваленное хозяйство, хотя бы провести воду. Но, чувствуя, что он только что сделал очень правильный поступок, Иван смело смотрел на эти преграды. «Решим как-нибудь», – думал он.

Иван не знал еще, что буквально через год на юге города начнут строить новый небольшой завод, и на него станут массово набирать рабочих и инженеров. Что среди соседей найдется не пара, а добрый десяток боевых и крепких еще пожилых мужчин, готовых на скромные «подвиги». Вместе они купят новенький насос, проложат до поселка трубопровод, а во время работы станут настоящими друзьями. Что через два года весь поселок снова, как когда-то давно, расцветет пышной зеленью, и в него хлынут семьи молодых заводчан, привлеченные дешевизной земли и появившейся близкой работой. Что через шесть лет на улице Октябрьской снова зазвенит хор детских голосов, и среди них будет звучать такой родной, самый дорогой Ивану голосок.

Ничего этого Иван тогда не знал. Он готовился к трудностям. Но смотрел в будущее с оптимизмом.

2017

Вечерняя улица. Набережная, изгибающаяся дугой вдоль широкого, гладкого тела реки. Пологий склон уходит вниз, вторгается в воды грудой зеленых, обросших тиной камней. Выше – дорога, уложенный плиткой широкий тротуар. Стоят у его края длинной редкой шеренгой высокие фонари. Сияние их белое, холодное, как и вечерний осенний воздух, который они лениво насквозь просвечивают.

Река внизу едва видна, она угадывается в темноте мелкими светлыми бликами, выдающими ее гладкую кожу. Ползет тихо, размеренно на юг, в жаркие сухие степи. Тысячи тонн прохладной живительной влаги. Волга – главная артерия русской земли.

Вслед за рекой по набережной бегу легкой трусцой я – парень в толстовке. На голове капюшон, в ушах великая музыка, в голове мысли, громадные, как река, текущая рядом. Размеренный, неспешный бег. Шаг, еще шаг, еще шаг.

Впереди встает громадная фигура. Шагающий с постамента человек в пальто. В левой руке, упертой в пояс, сжата кепка. На голове залысина, раскосые умные глаза устремлены сурово вперед, на реку. Это Ленин.

Я сбегаю вниз по лестнице, по гранитным ступеням, сквозь щели в которых пробиваются пучки сорняков. По углам в темноте угадываются силуэты стеклянных бутылок, на гранитных плитах – полустертые граффити. Ленин был давно, в прошлой жизни. Всё теперь изменилось.