Эта святая никогда не практиковала тайную Кхечари мудру или другие йогические техники, однако дух Учителя всегда находился с ней, поддерживая во время долгого транса. По-детски невинная, Рам Сиа видела будущее и иногда могла предсказывать его. Поэтому местные политики часто посещали ее ашрам, испрашивая благословения перед выборами. Она не испытывала постоянного блаженства самадхи, но ее слова и действия были праведными.

Однажды она пришла к нему, прося благословения перед парикрамой. В тот день на ней были толстые шерстяные носки, и он с улыбкой заметил, что после 21-километровой прогулки они наверняка порвутся. Она ответила: «О, я пойду легко, не касаясь земли…». Никакие носки не могут выдержать многокилометровую прогулку, но носки Рам Сиа остались без единой дыры…

…Скрытые смыслы известного эпизода, описанного Йоганандой в «Автобиографии йога», открылись ему лишь много лет спустя. Впервые встретив Бабаджи в Раникхете, Лахири Махасая провел семь дней в пещере в состоянии длящегося интенсивного самадхи. Непонятно было, как такое вообще возможно, если Лахири раньше не выполнял интенсивных йогических практик, – его нервная система и тело были абсолютно не подготовлены. Тем не менее, Лахири Махасая провел в состоянии анабиоза семь дней без каких-либо серьезных последствий! В дневниках самого Лахири об этом ничего не упоминается. Можно, конечно, предположить, что сила Бабаджи распространяется на учеников, защищая и поддерживая их, но это звучало бы чересчур надуманно. Физическое тело живет по своим законам, никакая метафизика не может превратить слабое в сильное. Без предварительной подготовки выдержать самадхи практически невозможно, и он знал об этом не понаслышке. Однако дневники Лахири Махасая давали подсказку: перед погружением в транс, Лахири дали выпить немного масла, и он подвергся тщательному очищению. Может, это и было предохраняющим спасительным противоядием, позволившим ему выдержать сильнейшие потоки энергии и вернуться из самадхи невредимым?

…В двадцатом веке значение слова «самадхи» радикально изменилось. Его стали использовать как почтительный термин применительно к усопшим политикам, общественным деятелям и прочим уважаемым людям: «Он вошел в самадхи, здесь место его самадхи». К йоге это не имеет ни малейшего отношения. Самадхи, блеск его тайны и ареол восхищения, окружавший аскетов прошлого, теперь были заимствованы и широко использовались для почитания тех, кто добился высокого статуса и богатства, тех, кто жил для услаждения своих чувств и желаний, а не отделялся от них.

Он часто думал об Учителях, шагнувших в бессмертие, избрав непрерывность существования. Они созерцали бесконечный экзистенциальный спектакль, пройдя через йогическую смерть, чтобы не прекращать познание Жизни.

В ноябре, примерно через месяц после памятной ночи выхода из тела, он увидел то, что можно было истолковать как видение будущего. Статичные красочные образы пришли независимо от состояния самадхи, расширение сознания отсутствовало. Скорее, это был побочный эффект пережитого транса. Он увидел величественные дворцовые здания, но их местонахождение осталось загадкой, был лишь какой-то тонкий намек на то, что место это должно находиться где-то рядом с Вриндаваном. Несколько дней спустя пришло следующее видение, и он просмотрел набор неподвижных кадров снова; они напоминали осколки яркого калейдоскопа. Полная панорама была скрыта, однако детали и фрагменты можно было разглядеть.

Все три видения произошли около полудня. Он едва перелистнул новый выпуск комиксов «Призрак», как сознание переключилось и выбросило его во временной туннель. Поначалу дезориентированный, он принял это за галлюцинации, но видения повторялись, и каждый раз портал открывался примерно на полчаса. Этого было достаточно, чтобы распознать кадры будущего. Казалось, кто-то подносил к его глазам увеличительное стекло, приближая декорации, и сомнений не оставалось: это слайд-шоу разрозненных сцен его будущего. Все три раза одни и те же кадры возникали с разной степенью детальности, но с новыми аспектами. Он видел дворцы с куполами и арками, старый пруд и большое дерево, незнакомые лица и каких-то животных, и все это настолько интриговало, что хотелось поделиться впечатлениями с кем-нибудь. Однако члены семьи для этого совершенно не годились. Через пару месяцев, во время визита в Бенарес, он рассказал Гуру об увиденном. В комнате находились еще несколько учеников, но он не испытывал ни малейшей неловкости, настолько велико было желание поделиться. Похоже, ему поверил только Гуру, но выражать скептицизм и сомнения никто не решился. После даршана все присутствующие поднялись на крышу. Существовал своего рода обычай – перед тем, как отправиться к Ганге для омовения, ученики массировали спину Гуру, тот очень любил эту процедуру. Во время массажа Учитель вдруг повернулся к нему, сказав: «Да, ты будешь жить в месте, похожем на дворец. Только это будет смашан, и мимо его ворот будет проходить множество людей. Некоторые придут к тебе. И если продолжишь усердно заниматься йогой и хранить целибат, то к сорока четырем годам в твоем мозгу сформируется знак «Ом