Главной традицией, оставшейся с золотоордынских времён, явилось утверждение незыблемости самодержавной власти царя и полное охолопливание русской знати. Именно из политической практики золотоордынских ханов московские самодержцы извлекли идею так называемого «вотчинного государства», когда вся территория страны считалась личным подворьем великого князя, а затем царя Московского. Отсюда они черпали свою уверенность в том, что все жители государства, включая представителей самых знатных боярских фамилий, их бесправные холопы, которых они вправе казнить и миловать по своему усмотрению.

Своих политических прав русский правящий класс начал лишаться ещё при Иване III, а окончательно потерял их при

Иване IV, в том числе и гарантию личной безопасности. Причём Иван IV Грозный хорошо помнил о своих золотоордынских корнях и при перечислении всех своих титулов с особой гордостью отмечал, что он – царь Казанский.

Русские самодержцы восприняли не только политические формы, но и своего рода политическую философию Золотой Орды. Она сводила основные функции государственного управления к защите внешних границ и к сбору налогов. Забота об общественном благосостоянии никогда не считалась главным приоритетом у государственной власти.

Вместе с золотоордынскими традициями Московская Русь испытала на себе влияние Византии. Формированию её политического и духовного облика во многом способствовали греческие книги, перевезённые после разгрома Киева в 1169 г. в монастыри Владимиро-Суздальской земли, откуда вышли родом московские князья. Целую библиотеку привезла в Москву невеста великого князя московского Ивана III, племянница последнего византийского императора Софья Палеолог. Из этих книг московские правители почерпнули идею богоизбранности своей власти. Таким образом, кроме самодержавной власти, оставшейся с золотоордынских времён, московский правитель наделялся ещё религиозной харизмой, превращавшей его в сверхъестественное существо.

Особому статусу московского правителя способствовало подчинённое положение православной церкви по отношению к государственной власти, что делало человека абсолютно беззащитным перед суровой государственной машиной.

Византийская политическая мысль послужила также основой для формирования государственной идеологии, которая нашла воплощение в теории «Третьего Рима», сформулированной учёным иноком одного из псковских монастырей Филофеем. Согласно этой теории, Московская Русь объявлялась последним и главным оплотом мирового православия – «Новым Израилем», т. е. богоизбранным царством. И долг каждого жителя этого царства заключался в верном служении своему богоизбранному царю, который подчиняется только Царю Небесному.

Власть же, в свою очередь, обязана охранять своих православных подданных от агарян, латинян и прочих еретиков, покушающихся на православную веру и самобытное устройство Московского государства. Идея «Третьего Рима» возлагала также на Русское государство особую миссию по объединению всех православных славянских народов под эгидой русского царя.

Таким образом, к первой четверти XVI в. завершилось формирование основ вновь образованного Русского государства, где явно преобладали восточноазиатские черты, да ещё при мобилизационном способе решения стоящих перед страною задач.

Только в Московском царстве, в отличие от национальных европейских государств, не было ни постоянной армии, ни чиновнического аппарата, ни автономного положения церкви, ни законодательного обеспечения прав и обязанностей всех сословий, что в совокупности составляло признак цивилизованного государства, идущего по исторически прогрессивному пути развития. А в скором времени на Руси будет покончено с остатками соборно-вечевого уклада, местного самоуправления и других прежних вольностей.