Двое из кабинета собрались уходить. Вскоре скрипнула дверь и в холле послышались шаги.

Женщина в библиотеке оборвала себя на полуслове.

– Надо будет вернуться к этому разговору позже. – Еле слышно проговорила она, дождалась пока холл опустеет и тоже ускользнула. Еще пару минут мужчина шуршал газетой, а потом, так же как все остальные, тихо ушел.

Эд остался один между временем и пространством. Что же дало ему это маленькое приключение? Ситуация была такой странной, что не очень-то и хотелось покидать свое убежище. Стоило подумать свидетелем чему он стал.

Итак, никого из двух пар он не видел. Две женщины определенно были Виолетта Кушинг, дядина сестра и Амелия Латтимер, жена брата дядиной покойной жены. Но с кем они разговаривали? Логично было бы предположить, что миссис Латтимер говорила со своим мужем. Но это мог быть и дядя Сессил и юрист Берроуз. Миссис Кушинг так же могла беседовать с любым из мужчин, хотя напрашивалось, что это был дядя. Но нельзя, нельзя ничего предполагать. Надо знать! Знал он, что ни одна из этих леди не была «Птичкой». Узнал, что у одной из дам, не понятно какой, проблемы с деньгами. У второй назревает необъяснимый скандал.

Молодой человек потер виски указательными пальцами. Так много информации и так мало фактов. Необходимо было как-то отвлечься.

***

Холл пустовал. Эд покосился в сторону картины. Теперь он мог поклясться, что лицо под яблоком – издевательская гримаса и она смеется над его тщетными стараниями хоть что-то сделать. Как ни странно, именно эта мысль придала ему решимости. Он скривился в сторону портрета и пошел вверх по лестнице на второй этаж. Пока никакой реальный план в голове не сформировался, имело смысл нарисовать план местности, чтобы быстро ориентироваться, при необходимости. За домом море, а он и не знал…

Молодой человек поднялся на второй этаж. Итак, это традиционный большой особняк с лестницей, разрезающей дом на две равные части. Второй этаж представлял собой длинные коридоры с галереей дверей по обе стороны. Эд свернул налево. Первая комната – его собственная спальня. Он медленно, чтобы не скрипеть половицами, пошел дальше. Следующим помещением оказалась просторная гостиная-салон. Она выглядела здесь странно, даже неуместно. Такого рода помещения были характерны для первого этажа. Молодой человек вошел и осмотрелся. Под гостиную переделали две смежные некогда гостевые комнаты. Помещение просторное, светлое, голубые, холодные обои, в одном конце – камин, в другом – барная зона. Диваны и кушетки расставлены по стенам. Несколько ломберных столиков, на стенах картины со сценками невинных развлечений в саду в стиле Фрагонара. За плотными занавесками скрывались окна со старомодными квадратными стеклами и балкон. Эд отодвинул шторы, открыл дверь и впустил немного свежего воздуха. День обещал быть очень теплым. Молодой человек подошел к перилам. Под ногами раскинулась прекрасная перспектива ухоженного регулярного сада. Чем-то это все неуловимо напоминало игру «Переделай сад», где нужно решать не сложные головоломки и бонусом можно моментально расставлять красивые скамейки в заброшенном саду, сажать уже подстриженные кусты и расставлять статуи в произвольном порядке. Была в этой картине какая-то наигранность. И перила низковаты…

Молодой человек вернулся в гостиную, оттуда в коридор. Прошел до конца, прислушиваясь к каждому звуку. Тишина как в склепе. Или все обитатели дома вышли на улицу и прячутся от него или еще не проснулись. Но, он-то знал, что как минимум пять человек уже встали, оделись и успели повести себя странно. Эд вернулся к лестнице и свернул направо. В этой стороне располагалась спальня дяди. От гостевых ее отличали массивные резные двери. Коридор заканчивался скрытой дверцей на черную лестницу. Молодой человек спустился вниз и оказался в небольшой, тщательно убранной гостиной для прислуги. В воздухе стоял упоительный запах свежей выпечки. Будто молодой терьер, он взял след. За гостиной был длинный темный коридор и дверь в кухню. Не успев подумать, насколько его появление там уместно или даже прилично, он вообще не отделял себя от той части человечества, которая больше любит есть, чем соблюдать надуманные правила этикета, Эд устремился навстречу булочкам.