Сердце бешено стучит в груди, я словно обнаженная перед ним стою. Задевая подушечкой большого пальца губы, он поднимает взгляд, чтобы увидеть реакцию.

— Если вспомнишь, сообщи, а сейчас мне нужно вымыть полы, — разбиваю весь романтический настрой, но это к лучшему, потому что в противном случае уже сегодня мы будем ночевать в одной постели. Я и так была в шаге от того, чтобы не облизнуть пересохшие губы вместе с его застывшим пальцем на них. Делаю шаг в сторону, оглядываюсь в поисках хоть какой-нибудь тряпки, чтобы занять руки. Тайком облизываю пересохшие губы, на них до сих пор хранится тепло его прикосновений.

Север не отходит, наблюдает за моими нервными действиями, чуть хмуря брови. Какие выводы в данный момент рождаются в его голове, хотелось бы мне знать.

— Я в душ, — произносит Север, направляясь к рюкзакам.

Работая шваброй, украдкой наблюдаю за Мироном. Он аккуратно достает вещи из рюкзака поменьше. Там есть и женская традиционная одежда, и мужская.

И чего я так испугалась его поцелуя? Не в первый же раз мужчина лезет ко мне целоваться, раньше я так не шарахалась. Сама себе отвечаю, что раньше меня такие мужчины и не целовали. А я, видимо, так и не утратила своей влюбленности в старшего Багирова. С годами он стал еще привлекательнее, по крайней мере, мне так кажется. Мужчина до кончиков ногтей. Отдавшись ему, я потом всех буду мерить под него. Останусь старой девой, ведь не найду второго такого.

Думать о том, что у нас с Севером может что-то получиться – смешно. Как только он узнает, чья я дочь, тут же от меня открестится. Лучше не давать своей влюбленности развития, потом будет больно и одиноко.

Несмотря на голос разума, я думаю о том, какой он в постели. От этих мыслей жар притекает к лицу, от порывистых быстрых движений струйка пота стекает по спине. Я сейчас сгорю. Нужно включить кондиционер! Но вместо того, чтобы искать пульт, я продолжаю натирать полы, прислушиваясь к шуму воды в ванной комнате.

Почему-то о том, что я тоже хочу в душ, я сейчас не думаю. Перед глазами спортивное тело Мирона. Вот он намыливается… включает душ, и струи воды…

Обмахиваюсь журналом, прихваченным с полки. Противопоказаны мне такие мысли. Вот зачем он ласкал мою губу, разворошил спящую до сих пор озабоченную сущность?!

Гостиную убрала, остались спальни и кухня…

— Дай сюда тряпку, — так неожиданно за спиной появился Север, что я вздрогнула. Забрав из ослабевших пальцев махровый кусок ткани, отбросил его, точно попав в ведро с чистой водой. — Иди в душ, потом ложись отдохни, уборка никуда не убежит, — твердым решительным тоном, каким привык отдавать приказы. Меня смущает его присутствие за спиной. В нос бьет запах свежести и цветочного мыла. Хочу отодвинуться, но ноги словно приросли к полу.

— Надо успеть убрать хотя бы две спальни и кухню, — не очень убедительно, маячившая на горизонте перспектива принять прохладный душ убивает любое желание продолжать заниматься уборкой.

— Тебе нужно хотя бы несколько часов поспать, — не терпящим возражения голосом.

— Тебе тоже, а диван только один.

— Зато кресел несколько, и они раскладываются, — я удивленно обвожу взглядом гостиную, я и не думала, что кресла раскладываются. Как можно подмечать все детали?

— Хорошо, — соглашаюсь. Я действительно валюсь с ног, поспать несколько часов мне жизненно необходимо. Пока Север включает кондеры, я в рюкзаке ищу чистую одежду, которую успела прихватить с собой, когда мы бежали из лагеря. Из рук выпадает почти новый комплект черного белья, успеваю подхватить трусы, а лифчик падает на только что вымытый пол. Как назло, именно в этот момент возвращается Север и первым оказывается у бюстгальтера. Поднимает, передает, глядя мне в глаза, а сам будто представляет меня в нем. Ничего не произносит, но заставляет мой пульс учащенно биться…