В настроении, совершено разбалансированном этими раздумьями, заканчиваю завтрак, иду в номер. С одной стороны, мне бы порадоваться, что я остаюсь у Паши единственной партнершей, выезжающей на турниры, с другой – Анна помотает ему нервы таким уходом, и это, конечно, скажется на нашем контакте. Возможно, будет больше напряжения и ожидания таких же вывертов от меня.

Какой стратегии придерживаться? Хорошо, что у меня есть мои надежные советчики. Я, конечно, не Гендальф Серый и не Галадриэль, но чуток принадлежности к магии имеется. Достаю из своей волшебной колоды – а у меня она всегда с собой – карту на вопрос: Как нам с Пашей наилучшим образом прожить эти две недели разлуки? Выходит предписание: «Защищать границы».

Открываю наш чат, вижу, что, как по заказу, он онлайн. Отправляю заряженный текст про переписку со Анной и что у нас есть такая задача – беречь нашу пару и отстаивать ее, направляя энергию на борьбу с внешними препятствиями, а не внутрь, как это часто бывает, когда партнеры конкурируют друг с другом. Горячо соглашается со мной.

Не хочу отвлекать Пашу от отпуска, просто желаю хорошо провести время в Питере. Окидываю взглядом номер – здесь было много всего за эти неполные двое суток. Мысленно благодарю пространство, привычно благословляю.

Вызываю такси, отправляюсь вести свой очный семинар.

Организаторы встречают меня в холле с восторгом и удивлением – портплед с бальным платьем невозможно не заметить. Ищем наш конференц-зал, попутно болтаем. Тема турниров и выступлений поднимает энергию в переполненной аудитории. Чувствую себя звездой, охотно фотографируюсь со студентами, понимая, что вайп от вчерашнего Танца не прошел, и бессознательно люди это ощущают, хотят приобщиться.

Пока я зажигаю свет отечественной психотерапии перед залом в восемьдесят человек очно и столько же – в трансляции, что-то происходит в параллельных вселенных. Мой телефон жужжит непрерывно. Краем глаза смотрю – Анна пишет и пишет. А я – все говорю и говорю про отношения в паре. И невольно подплетаю напаркетные страсти в качестве примеров. Слушатели в восторге, не отпускают, сыплют вопросами. Организаторам приходится почти насильно выводить меня из зала сквозь окруживших стеной студентов, чтобы я не опоздала на самолет.

Сажусь в такси, открываю переполненный мессенджер. Анна развила бурную переписку с девушками Pro-Am, накидала мне массу собранного от них негатива в сторону Паши. Я еду в аэропорт, вся в цветах и славе, читаю ее обидные высказывания и ощущаю, что начинаю злиться на всю несправедливость происходящего. Думаю, что предпринять, чтобы защитить наш осаждаемый варварами Камелот, раз уж мне выпала участь править им в отсутствие партнера.

В голове созревает план – написать Алине, совладелице клуба, как замечательно мы выступили на турнире, оставить хоть один положительный отзыв – для уравновешивания всего того, что высыпалось на моего наставника в этих эмоционально нагруженных переписках Анны.

Я понимаю, что она зашла в свой виток кризиса отношений. Но мои попытки объяснить ей что-то – не достигают успеха.

В этих размышлениях приезжаю в аэропорт, прохожу досмотр, иду в зал ожидания. Народ шарахается от портпледа и, одновременно, с любопытством смотрит мне в лицо – что с собой несет эта женщина?

А я, присев на свободное место, составляю в голове большой, эмоционально заряженный текст Алине о нашем успешном выступлении и танцевальных планах, быстро печатаю, отправляю. Видимо, так сияю, что какой-то бурятский малыш подходит, начинает настойчиво забираться ко мне в сумку в поисках неведомой кисы, трогает яркий педикюр, кокетливо сверкающий в прорезях босоножек-балеточек. Улыбаюсь ему, показываю, что в сумке кисы нет, только мой шелковый халатик, зарядник и косметичка.