– Как звали вашу собаку? – Задал он первый вопрос.

– У нас собак никогда не было. – Хором ответили женщины.

– Джо. – Прокашлявшись сообщил дед Андрей и виновато посмотрел на бабулю.

Та сверлила взглядом болезного старшего брата.

– Взял, когда вы уехали отдыхать в Новороссийск, а потом отдал на передержку соседу. Сам с ней гулял, кормил. – Продолжал каяться младшей сестре дед Андрей. Сестрица фыркнула и отвернулась.

– Что с ней случилось потом?– Возобновил допрос кот, строгим тоном он решил пресечь семейные разборки.

– Сосед в блокаду съел. – Вилли поёжился, представив сцену свежевания колли, и сразу простил ей не гостеприимность. Хотя голод в блокаду, это тоже обстоятельства непреодолимой силы, организованные людоедской мировой элитой.

Юридические термины так и мелькали в рассуждениях кота. Его прадед жил в семье адвоката, и передал багаж юридических познаний потомкам. Законы изменились, а термины остались.

Совещание началось с подробного доклада мага. Он рассказал семейству о темной энергии охотника, который кружит вокруг дома и скоро попытается проникнуть внутрь.

– Войти он может через дверь парадной лестницы. По окнам не сориентируется – злой, но глупый. О черном ходе не подозревает. Но там есть щель…

Охранять ее маг поручил бабуле. Ванятка мигом ринулся к двери, бабуля ухватила его за ухо:

– Если сущность может просочиться через щель сюда, то ты легко выберешься отсюда. Сначала потеряешься, а потом растаешь. За стенами этой квартиры мы как инопланетяне, нет там силы, которой мы живем.

В ответ на вопросительный взгляд мальчика, Вилли утвердительно кивнул и погрозил сорванцу когтем.

Дальше предстояло выяснить источник угрозы, – мотив врага определяет его цели и методы возмездия.

– Кто может желать Мире смерти? – Без лишних реверансов рубанул вопросом кот.

Мирина мама ойкнула и прикрыла ладошкой рот.

– Человек мира, кто ж еще. – Мигом предъявила обвинение зятю бабуля.

– А вот с этого места поподробнее. – Потребовал кот-следователь.

Мужа Миры в семье недолюбливали все. Маме он казался ненадежным, бабуля считала его хлыстом, и всячески старалась выжить из дома. Притихла только с рождением правнучки. Но трехлетний психологический прессинг уже запустил в действие инерцию протеста, став отцом, компьютерщик Лёня собрался на работу в Америку. Почему нельзя было собирать компьютеры здесь, дома, Мира понять не могла. Юлька чмокала у материнской груди, бабушка требовала сказать правду, мол нашел себе другую так признайся. Мама по традиции молчала. А Лёнька покраснел от злости, но сдержался:

– Я человек мира, устроюсь и заберу жену с дочкой.

Ленька не обманул, через полтора года Мира получила из Америки вызов. Но мама убедила ее в посольство за визой не ходить, и на Лёнькины звонки не отвечать.

Она боялась остаться одна в огромной квартире, отец Миры умер от инфаркта за полгода до ее свадьбы. Дочь осталась дома, Юлька выросла без отца. Бабули не стало когда Юлька пошла в третий класс. Лёнька приехал на выпускной, навез нарядов, подарил дочке ноутбук и отбыл восвояси. Проводив американца, домашние облегченно вздохнули – чужой в доме, всегда напряг. Через полтора года Мира потеряла маму, а когда Юлька уехала в стройотряд на два месяца, она поняла, каково это остаться одной в огромной пустой квартире. И решила, сразу после Юлькиной свадьбы она найдет себе мужа. Кавалеры у Миры водились, но никого из них она не представляла мужем. По бабкиным заветам замуж надо выходить не за того кого любишь ты, а за того кто любит тебя.  Матушка считала, что любовь не самое главное, – куда важнее мужская ответственность за семью. Еще, по заветам старших, не следовало приводить мужа в дом, и боже упаси прописывать его на своей площади. Квартира всегда должна оставаться детям, а не всякого рода проходимцам. Юльке тоже с детства внушали правила жилищной безопасности, и она от греха подальше переехала жить к мужу. Благо его дом находился на соседней улице. Так что внуки не давали Мире скучать. Это потом когда она переселилась в Лейпциг, дети переехали на Кирочную, чтобы не стеснять родителей зятя.