– А в чем разница… если сравнить с Лёвстой?

– Ну… Бригиттагорден – он как настоящий дом… Ковры. Шкафы не прикручены к стенами этими гадскими шурупами… И двери не запирают, как психи, и не поднимают тревогу по любому поводу… Можно спать спокойно. И еще домашняя еда.

Йона кивнул и покосился на опекуна – тот все так же нажимал кнопки своего телефона. Психолог Лиса Ерн напряженно сопела, слушая беседу.

– Что вы вчера ели?

– Такос.

– На ужин пришли все?

Туула пожала плечами:

– Вроде да.

– А Миранда? Она тоже ела такос вчера вечером?

– Вы же расковыряли ей живот и проверили, что она ела, разве нет?

– Нет, не проверили.

– Почему?

– Пока не успели.

Туула широко улыбнулась и потянула вылезшую нитку на штанах. Обкусанные ногти с неровными краями.

– Я заглянула в изолятор, там зашибись было, – сказала она и начала раскачиваться на стуле.

– Ты видела, как лежала Миранда? – помедлив, спросил Йона.

– Да. Вот так. – Туула быстро закрыла лицо руками.

– Как по-твоему, зачем она так сделала?

Туула поддела ногой край покрытия, потом ногой же вернула его на место.

– Может, испугалась.

– А ты не видела, кто-нибудь еще так делал? – как бы равнодушно спросил комиссар.

– Нет. – Туула почесала шею.

– Вас не запирали в вашей комнате?

– В Бригиттагордене все равно что диспансер – ходишь, как хочешь, – улыбнулась Туула.

– У вас принято тихонько уходить из дома по ночам?

– Я никуда не ухожу.

Туула крепко сжала губы, наставила палец на психолога и сделала вид, что стреляет.

– Почему? – спросил Йона. Девочка встретила его взгляд и тихо ответила:

– Я боюсь темноты.

– А остальные?

Лиса слушала стоя; комиссар заметил раздраженную складку у нее между бровями.

– Уходят, – прошептала Туула.

– Что они делают, когда им удается улизнуть?

Девочка опустила взгляд и улыбнулась сама себе.

– Они же старше тебя, – не отставал комиссар.

– Старше. – Щеки и шея Туулы покраснели.

– Они встречаются с парнями?

Девочка кивнула.

– И Викки тоже?

– Да, она убегала по ночам. – Туула нагнулась поближе к комиссару.

– Ты знаешь, к кому?

– К Деннису.

– Кто это?

– Не знаю, – прошептала Туула.

– Но его зовут Деннис. А фамилия у него есть?

– Нет.

– Сколько времени Викки нет на месте?

Туула пожала плечами и стала ковырять обивку стула.

Прокурор Сусанна Эст ждала перед гостиницей “Ибис”, возле большого “форда-фэарлейн”. Круглое лицо без косметики. Светлые волосы завязаны в “хвост”; черные брюки, серый жакет. Сусанна крепко почесала шею, и уголок воротника теперь смотрел вверх.

– Ты не против, если я поиграю в полицейского? – спросила она, покраснев.

– Ну что ты. – Йона пожал ей руку.

– Сейчас мы опрашиваем соседей, осматриваем гаражи, сараи, парковки и так далее. – Сусанна была серьезна. – Сжимаем кольцо – не так много мест, где можно спрятать машину…

– Согласен.

– Но теперь, когда у нас есть имя, дело, конечно, пойдет быстрее. – Сусанна улыбнулась и открыла переднюю дверцу “форда”. – В районе поисков живут четыре человека по имени Деннис.

– Я поеду с тобой. – Комиссар сел в “вольво”.

“Форд” нырнул вниз, вывернул на дорогу и покатил к Индалю. Комиссар ехал следом, думая о Викки.

Ее мать, Суси Беннет, была наркоманкой и жила на улице, пока зимой прошлого года не умерла. Викки жила в разных семьях и детских домах с шестилетнего возраста и, видимо, быстро выучилась оставлять старые и заводить новые привязанности.

Если Викки убегала из Бригиттагордена и встречалась по ночам с кем-то, то этот кто-то должен жить где-то поблизости. Может быть, он ждал ее в лесу или на дороге, может, девочка шла по восемьдесят шестому шоссе до его дома в Баггбёле или в Вестлонинге.