– Возможно, выход! – крикнул механик. Он потянул засов, но тот не поддался, вероятно, за долгие годы заржавел. На помощь ему поспешил Кример, но и вдвоем им не удалось расшатать железную задвижку.

– Нужна смазка и молот, на худой конец, камень, – сказал Кример, вытирая пот со лба. – Шамул, пойдем обратно в тоннель, принесем пару булыжников.

Извозчику возвращаться в темную утробу горы не хотелось, но после вспышки ярости в тоннеле, он снова вел себя покладисто.

– Надеюсь, дверь не закроется, – боязливо пробормотал он.

– Теперь вы знаете, как войти, – успокоил врач.

Теон и Сет-Дар остались вдвоем. Механик вернулся к Огненному Уме. Обойдя его, на небольшом постаменте снизу он обнаружил надпись на эсхатонском. Сет-Дар присел, силясь разобрать слова в неясном свете.

– «Кровавые слезы на груди… кровавые слезы в котле…» Чтобы это значило? – удивился он. – Может, это намек: надо окропить кровью грудь статуи?

Теон осмотрел Огненного Уму, провел рукой по каменному изваянию.

– Не вижу никаких отверстий, – пожал плечами врач. – Да и «котла» поблизости нет. Но я согласен: такие надписи эсхатонцы оставляли не просто так.

Теон закончил осмотр Огненного Умы и подошел к статуе одного из невов.

– Подсадите меня, – попросил он, поставив трость у стены.

Сет-Дар со вздохом подставил спину. Врач вскарабкался на него. Механик обеими руками уперся в статую Небесного воина. В отличие от Шамула, силенок ему не хватало.

– Очень интересно… – пробормотал Теон.

– Решили не терять времени даром? – механик заподозрил, что врач захотел прикарманить пару кристаллов, пока их друзья ищут булыжники.

Теон спрыгнул на пол.

– Дайлы крепятся в металлических зажимах, как и сказал Кример, – Теон многозначительно посмотрел на Сет-Дара.

Механика осенило. Не зря он был одним из лучших учеников в школе паровиков.

– Обычно так крепятся дайлы, которые испускают свет! В стенах наверняка есть скрытые металлические трубы. Я читал о них в отчетах гильдии. Но эти дайлы не горят…

– Разумеется, – удовлетворенно сказал Теон. – Чтобы гореть им нужно эссенто, которое вырабатывает серв. А серва здесь нет…

– Или же он спрятан в толще гранита, – Сет-Дар топнул ногой о каменный пол.

Врач, нахмурившись, посмотрел на него

– Вы понимаете, что это значит? – восторженно продолжил механик. – Это первый серв за пределами Аркаира! Это может быть величайшее открытие в истории Яра!

– Есть здесь серв или нет, но, вне всяких сомнений, найдутся люди, которые эту гору до основания раскопают, чтобы проверить эту догадку, – вздохнул Теон.

– Может, он за закрытой дверью! – осенило Сет-Дара.

– Хм, предпочту думать, что там все же выход. Нам он сейчас важнее. Честно говоря, считаю, что серва здесь нет. Слишком дорогое удовольствие, чтобы вести столь масштабные работы только для освещения подземелья.

– Но вы же сами сказали, что дайлы установлены в специальных гнездах!

– Да. Только это не значит, что они обязательно подсоединены к серву. Вы знаете, что такое заряженные дайлы?

– Это кристаллы, насыщенные эссенто.

– Верно. Дайл, долгое время подсоединенный к серву, как губка, впитывает эссенто. Если потом такие дайлы соединить между собой особым образом, они будут какое-то время гореть. В Аркаире так освещают некоторые здания, куда не провели трубы с эссенто от сервов. Вероятно, жрецы этого храма использовали заряженные дайлы для особо важных церемоний, а в обычное время храм освещали при помощи факелов. Другое дело, что и заряженные дайлы они должны были откуда-то брать. Вряд ли они закупали их в Аркаире. Возможно, что в те времена, когда в этом храме проводились обряды, и Аркаира-то никакого не было… – Теон замолчал.