– Позвольте! А не сами ли Небесные воины здесь изображены? – хмыкнул Кример.

– Очень может быть… – растерянно пробормотал врач.

– Не хотел бы я с ними встретиться, – хмыкнул Шамул, проведя рукой по зазубренному лезвию каменного меча. – Теперь понятно, кому поклонялись предки эсхатонцев.

– Ну, положим, они поклонялись не невам, а Уме, – возразил Сет-Дар. – Посмотрите на эти фигуры. Они пришли сюда в боевой броне, с оружием в руках, они обступили Огненного Уму, но он их явно не боится. Он блаженно восседает в своем цветке, он спокоен, словно одной только силой мысли укрощает детей Небесного Механика.

– Ба! Да у вас задатки измышлителя, – усмехнулся Теон.

– Сколько же лет этому храму, если его создатели запечатлели самих невов? – почесал затылок Шамул.

– В путеводителе об этом месте не было ни слова.

– Ну, это как раз понятно, – проворчал Кример. – После крушения Эсхатонии ее жители двинулись на север и через Кровавую долину вышли к землям нашего будущего королевства и Валонии. Они основали несколько городов, например, тот же Ка-Диф, в который мы направляемся… – химик неожиданно замолчал. – А что это за кристаллы у них на шлемах?

– Похожи на дайлы! – встрепенулся Шамул. – Ну, те самые дайлы, что освещают Лабиринт механиков Аркаира.

– Не смешите: откуда в этой глуши дайлы! – фыркнул Теон. – Это подделка.

Сет-Дар немало читал про дайлы в школе паровиков Шаэли, но видел только на картинках. Эти загадочные кристаллы в природе Яра не встречались, и имелись только в Лабиринте Аркаира. Механики Торо приспособили дайлы для освещения главных улиц своего города и сокрушителей. Кристаллы пользовались бешеным спросом и за пределами Аркаира. Пусть там они и не светились, лишенные подпитки энергии сервов, но за обладание ими вели борьбу и богатые торговцы, и влиятельные аристократы, и наемники. В Брадосе почти все дайлы были сосредоточены в руках королевской семьи. Насколько знал Сет-Дар, в его родной Шаэли дайлов не было даже у наместника, дальнего родственника короля.

– Подсадите-ка меня, – распорядился Кример.

Шамул подставил спину, и химик поднялся на уровень головы каменного нева. Некоторое время он изучал один из кристаллов.

– Это дайлы, – раздался возглас Кримера. Судя по уверенной реплике, ему приходилось их раньше видеть.

– Настоящие дайлы?! – Шамул так взревел от восторга, что Кример от неожиданностью едва не свалился с его спины.

– Не может быть, – вяло отмахнулся Теон. – Вы наверняка ошибаетесь.

– Сколько же они могут стоить? – присвистнул Шамул.

Сет-Дар повертел головой: двенадцать статуй невов – двенадцать дайлов. На черном рынке Брадоса они стоили десятки тысяч рэйвов.

– Их держит в граните металлическое кольцо с распорками, но, кажется, можно вынуть… – Кример попытался перочинным ножом поддеть кристалл.

– Не тратьте время зря, – озабоченно вмешался Теон. – Костры вечно гореть не будут. Пока храм вновь не погрузился во тьму, надо найти выход.

Его слова прозвучали отрезвляюще. В охватившей их эйфории они на некоторое время забыли, что по-прежнему являются пленниками этого мрачного каменного лабиринта. Горючая жидкость в желобках уже прогорела, но каменные чаши по-прежнему давали достаточно света.

– Попытайтесь хотя бы несколько вынуть! Это же такое богатство! – упорствовал Шамул, но Кример уже спрыгнул на землю.

– Мертвецам сокровища ни к чему, – веско заметил Теон. – Давайте осмотримся.

Таинственный храм оказался пуст. Здесь не было ни алтарей, ни верстаков, ни сундуков, ни шкафов. Только гранитные стены с выступавшими каменными невами. Сет-Дар уже собирался застонать от разочарования, как в противоположном конце зала, между статуями невов, заметил небольшую железную дверь. Она была так плотно вставлена в гранит, но почти не бросалась в глаза. Ее выдал только массивный железный засов.