– Алло, – нетерпеливо повторила она, не услышав ответа.

– Лиза?.. – неуверенно и почему-то удивленно выговорил наконец мужской голос.

– Цветан? – так же неуверенно уточнила Лиза.

Хорошим слухом она не отличалась и могла запросто перепутать голоса. Бывали забавные случаи, когда она вела беседу с племянницей, полагая, что говорит с золовкой. Родственницы обижались, а Лизе казалось, что они могли бы выучиться телефонному этикету и представляться, не рассчитывая на определители номера.

– Да, я… простите, Лиза, я не вам звоню, это ошибка. Я, наверно, нажимал не ту кнопку, – начал обстоятельно извиняться Цветан.

«И так понятно, что нажимал не ту кнопку!» – почему-то разозлилась Лиза.

Надежда на отвлекающий разговор испарялась, сейчас он еще раз извинится и будет звонить тому, кто ему нужен, своей балерине, например. А она не нужна – и снова будет ходить как потерянная, смотреть в темные окна и вздрагивать от любых звуков. От вальса с чертовщиной в исполнении ветра.

– Еще раз простите…

– Ничего страшного, пожалуйста, – на всякий случай улыбнувшись, как будто ее злость на том конце провода могла быть замечена, если она не улыбнется, ответила Лиза.

– Я звонил Ринату, – ага, значит, не балерине, а мне-то что?! – Но вообще-то, так даже лучше…

– Что лучше?

– Может быть, вы могли бы приехать завтра в театр? Мы с Ринатом можем не все понять или не так перевести, а тут…

– А что случилось? – заинтересовалась Лиза. Злость прошла так же быстро, как появилась.

– Вы, наверно, заняты, но тут есть проблемы…

– Что-нибудь с постановкой? – Лиза думала, что ситуация с «Лебединым» уже перестала быть «ситуацией» и все нормализовалось: приехал знаменитый постановщик, шли репетиции, шились костюмы. Нелли держала ее в курсе и частенько по вечерам выплескивала по телефону свои переживания, которых у нее всегда было много по малейшему поводу. – Мне Нелли ничего такого не говорила.

– Нет, не совсем. Завтра полиция придет, они сегодня уже были, с турками общались, а с нашими без переводчика трудно, они завтра с переводчиком придут, но, может быть, вы тоже могли бы?

– Могла бы, а что случилось-то? – господи, из этого тоже ничего не вытянешь толком, как из ее мальчишек! Тоже, что ли, сы-ы-р?!

– Случилось несчастье, погибла Пелин… это наша балерина, может быть, вы знаете?

– Конечно, знаю! – как же не знать? Красавица Пелин, звезда труппы, Жизель и Аврора, а теперь еще и Одиллия и Одетта… что же будет с постановкой? – А что с ней?

– Нам ничего толком не рассказали, но идет… следствие, – чуть помедлив, подобрал слово Цветан. – Говорят, ее убили, но кто и как… – он замолк, но Лиза сразу же представила себе, как он сделал характерный жест рукой, означающий неизвестность или неопределенность.

– Мам, у тебя мобильник мяукает! – закричали из кухни, и послышались звуки не то борьбы, не то драки.

– Ну и несите его сюда! Извините, Цветан, это я не вам, тут мобильный звонит… я завтра приеду, если нужно.

– Спасибо, в десять или в десять с половиной, если вы не заняты.

– Нет-нет, не занята… прекратите сейчас же! Дай его сюда, Тим… извините, Цветан, всего доброго!

– До завтра, Лиза, спокойной ночи.

– Спасибо, – серьезно ответила она, как будто Цветан мог знать о ее проблемах и действительно пожелать ей спокойной ночи – в прямом смысле слова. А было бы неплохо – провести хоть одну спокойную ночь!

– Что ты не подходишь-то?! – возмущенно закричала Нелли, едва Лиза нажала на кнопку. – Домашний у тебя занят целый час!

– Ничего не час, это Цветан звонил, я две минуты разговаривала… подожди, я тебе перезвоню. Что у вас там случилось? – спросила она, набрав домашний телефон Нелли. – Цветан что-то сказал про Пелин, но я так ничего и не поняла.