Дмитрия охватил еще больший страх, когда он вспомнил, с кем она общалась в парке, как странно к ним попала. Арфей был прав, эта волшебница была темна, как туча. Было даже неудобно считать ее волшебницей. Слишком много было в ней агрессии. Это была подруга одного из членов команды – Шура. У Димки был свой принцип: он никогда не связывался с девчонками. То есть, в команду её никто не брал. Хранитель решил ответить первым:

– Мы ее не брали в команду.

– Что он сказал? – спросил главный судейский.

– Мы ее не брали! – крикнул Димка.

– И как же она к вам попала? – не поверил Арфей.

– Мы не знаем, – Димка выпрямился. – Она сказала, что дала клятву матери одного из членов нашей команды везде с ним присутствовать.

– Это ложь! – заревел Арфей. – Такого быть не может! У нас отличная защита от таких явлений.

– Кто эта волшебница? – спросил эльф.

– Она не совсем колдунья, – ответила Раргская Ведунья, – она – как символ весов. В ней есть и Свет, и Тьма – одновременно.

– Такого не бывает! Одному волшебнику такого не дано, – возразил Арфей.

Эльф ему ответил:

– Человеческой сущности – дано, так почему же волшебной – не может? – И он обратился к Андрею: – Возможно, она и будет вашими весами. Берегите ее.

– Так что же мы решили? – Арфей уже сидел с бледным лицом. Ему все не нравилось. И Дима понимал, что он хотел сделать добро для Мира, но с помощью жизни Андрея.

– Я не знаю, что лучше. Но пока время терпит, нам не стоит торопить события. Я предлагаю дать Призраку Седьмому две недели на перерождение и принятие сил командой. Если время бесполезно уйдет, мы заберем его жизнь, и команда распадется сама. Все встанет на свои места. В этом заключается справедливость.

«Справедливо?!» – Дима был взбешен. – «И они себя называют Светлыми волшебниками? Сами творят самосуд, лишая жизни Светлейшего, кого оскорблять нельзя, кого все предки уважали и боялись, а все сверхсилы любят и лелеют».

Ирина долго смотрела на воду с высоты моста. Ведь для нее в этот вечер случилось страшное – ее принц оказался вруном и бабником. Он встречался не только с ней, но и с Анжелой Абелян. Поэтому Ирина сбежала из клуба и остановилась поплакать на мосту.

Уже стемнело, небо было пасмурным, затянутым черной дымкой.

Шура все не решалась ее отвлечь. Она боялась нарушить мысли Ирины, веря, что подруга умная и должна догадаться, кто ее парень. «Ну разве не очевидно, что он – волшебник, в лучшем случае? Это любой дурак поймет, тем более – любящая девушка», – думала она.

А Лиза стояла и ногами пинала камушек. Как девушке активной, ей тяжело было долго стоять без дела. И она занимала себя чем придется. Наконец Ирина оторвала взгляд от воды и посмотрела на темное небо. Шура поняла это как знак и тихо подошла сзади, обняв подругу:

– Пойдем, я тебя провожу.

Лизка пошла сзади, оглядываясь на закрывающийся портал Хранителя. Ее сердце заныло. Она так жалела, что упустила возможность поучаствовать в битве с выдающимися магами. А ведь могла, если б силы не потратила на защиту подруги.

Они даже не успели двести метров пройти, как с громким визгом зашумели тормоза машины Германа, которая перегородила девушкам путь, заехав на пешеходную дорогу. Ирина испугалась и сжала руку Шуры. Но девушка быстро сказала:

– Это «Тормоз», – больше она ничего сказать не успела, так как Герман вышел из машины, яростно хлопнув дверью. Он в два шага настиг Шурк и, крепко схватив ее за руку, подтянул к себе:

– Ты это все – специально?! Да? – заорал он. – Я сказал тебе: ждать меня!

Шура безразлично смотрела на небо, заплывшее тучами, которые она и вызвала. Из машины вылез Макс и крикнул им: