Шура посмотрела на дверь подъезда. Никого не было. Лизу напугало наступление девушки, но ей и нравилась вся эта ситуация. Ей даже было интересно: кто же, и зачем рядом с Ириной – Шура. Лиза с усмешкой подбавила огня:

– Я, в отличие от тебя, вчера хотела им помочь, а не смыться!

Шуру это завело, она вдруг начала искриться, еле сдерживая переход в иное волшебное состояние. Глаза ее стали совсем черные, с красным огоньком:

– Ты меня обвиняешь в трусости?! Хочешь сказать, что я их испугалась?! – вокруг ауры послышался шепот, искры стали черными.

Постепенно превращаясь в колючую проволоку, они завязали Лизу. Она даже не поняла, как это произошло. Энергия земли оказалась плохим помощником в такой ситуации. И эта энергия не была похожа на ту, Шурину, с которой она связалась вчера. Эта была тяжелая, как торф, и жгучая, как все скорби и душевные раны. Они ранили ауру Лизы, причиняя ей боль, которую она пыталась забыть. Да, эта боль из-за парня, коего она увела у Ирины – своей подруги, из-за этого потеряв с ней отношения, а он не понял такой жертвы. Лиза боролась с мыслями, пытаясь сохранить ясный ум, а Шура тем временем продолжала:

– У меня другая задача была! И у тебя тоже. Ты – мазохистка! Тебе нравится вот это! – Шурка ее совсем не щадила. Она сильнее ее сжала. – И ради этого ты ищешь драки и хочешь попасть к «смертникам».

У Лизы от душевных терзаний чуть не полились слезы, но она сказала:

– А тебе не нужна, ни команда, ни Призрак со всеми своими миссиями! Для тебя важен только Тормоз! Ты спасала меня и своего гонщика. А под добрую раздачу попали его друзья, и я, к твоему огорчению. Ты за это время даже на браслет не взглянула. Хотя еще вчера было ясно – погибли они или нет.

Шура открыла рот, чтобы ответить, но послышались шаги в подъезде, и она отпустила Лизу. Вышла Ирина. Девочки не сразу узнали ее. В этот раз Ирина была не подкрашена, и волосы непричесанные, она заколола их крабом. Лицо бледное, глаза распухшие, заплаканные.

Лиза то ли не заметила, то ли сделала вид, что не замечает ее вида:

– Привет! Что опаздываешь?

– Я не хочу никуда… Лиза! – Ирина кинулась ей на шею и заплакала.

Оторвалась от объятий подруги, она не сразу заметила, что на нее непонимающим и удивленным взглядом смотрит Шура:

– Что? Шура, что с тобой?

– Это – что с тобой? – Шура подняла одну из торчащих прядей из-под краба. – Это что? Хвост протухшего павлина?

– Это так плохо? Да? – Ирина села на корточки, отчаянно закрыв ладонями лицо. – Я совсем не могу собраться. У меня все из рук валится, все мысли только о нем! Я… Я не могу пойти на учебу, – Ирина беспомощно посмотрела на подруг.

Лиза, обнимая Ирину, повела ее:

– Мы вместе, а значит – справимся! – сжала она кулак. – Мы сила!

Ирина вырвалась:

– Нет! Я не могу… Не хочу, чтобы меня кто-то видел такой! Я не смогу!

– Ир…

– Отстань от нее! – Шура перебила Лизу и обратилась к Ирине:

– Тебе надо собраться, – она потянула ее за руку в противоположную сторону от школы. – Пойдем, посидим в «Чоко», выпьем кофе, а потом в школу придем ко второму или третьему уроку.

Ирина с благодарностью посмотрела на Шуру:

– Угу, – и девочки пошли.

– Я с вами! – крикнула, догоняя их Лиза, и съязвила:

– Похоже, кто-то сегодня не выспался. Да, Шур?

Димка стоял уже минут пятнадцать и ждал Андрея. Хотя утреннее солнце еще грело, но вечер был пасмурный и промозглый. Дима с грустью вспоминал дом и отца. Папа снова остался один. И верил ли он, что еще увидит сына, Дима сомневался. Папа был до мозга костей реалистом. Он понимал, что борьба за баланс необходима, но не хотел сыну такой участи, какая настигала всех Избранных из семьи Орловых. Его отец вообще не видел смысла в борьбе на чей-либо стороне, хотя сам уважал и дружил с Новинскими.