– Ай-кх! – крякнул многозначительным междометьем Костя и хитро подколол, – Вы же в бильярд не играете и карамболем не увлекаетесь. Это мы со штурманом в ДОФе режемся.

– Ну почему? Было время, играл, но не настолько увлечённо. Кстати, одна женщина меня учила, – ответил Самарин и получил неожиданное продолжение.

– А её, случайно, не Татьяной звали? – Костя отвёл свой взгляд «под дурачка» на таблицы над головой.

– Татьяной…случайно, – Виктор откровенно удивился.

– Ага. Итак, она звалась Татьяной…И как? – продолжал вкрадчиво ковырять Костя, а Самарин уставился на него, – То-то она спрашивала. Не тот ли это Самарин…!? – и озорно улыбнулся в самаринские глаза.

– Ладно, потом поговорим. Карамболисты…вашу мать. Массе́… штурманское… – смутившись, командир быстро отбросив впечатления, объявил по корабельной трансляции:

«Внимание по кораблю. Говорит командир. Приступили к выполнению боевого упражнения ПТ-3 «Атака-контратака подводной лодки». Форсируем противолодочный рубеж. Условный противник «Б-871» Севастопольской бригады. Мы представляем Балаклавскую. Первый. Торпедные аппараты три и четыре привести в «дежурный режим». Данные в торпеды дежурные. В управление кораблём вступил старший помощник командира капитан третьего ранга Градов. Слушать его команды».

Самарин сделал запись в вахтенном журнале и расписался.

Старпом подошёл к «Каштану»:

«Внимание по кораблю. Старший помощник командира. Вступил в управление кораблём. Слушать мои команды. Боевая готовность номер два подводная. Второй боевой смене заступить. Торпедному расчёту готовность номер один. Открыть передние крышки третьего и четвёртого торпедных аппаратов. Внимательно следить за глубиной. Стрельба с восьмидесяти метров» – и сделал свою запись в журнале.

После приёма всех докладов Константин объявил по кораблю «Режим Тишина номер один», затем, занял своё место рядом с акустиками.

На вахту, на боевом посту «Р-32» (посту обслуживания гидро-акустических средств), заступил старший мичман Василий Башук – уникум, оригинал и всё такое.

От физической силы и комплекции Атланта до невоенного интеллекта и военного профессионализма.

Именно с ним, Самарину удалось воплотить в жизнь свою идею бортового прибора помех «Самба»: «САМарин и БАшук».

Службу на подводных лодках он начинал машинистом – трюмным, затем мотористом.

Но это было не его. Он задался целью стать акустиком. Не потому, что «бени-люкс» чистенькие, а потому что «Я так хочу». Как личность незаурядная, легко овладел теорией и практикой радиотехники. Научился играть на гитаре и развил слух, а по голосу нашёл свой жанр – шансон. Экипаж, с удовольствием слушал в его исполнении песни Александра Розенбаума.

Как инженер-радиоэлектроник, с опытом четыре года в должности начальника радиотехнической службы, Самарин имел право давать оценку. До сих пор, он не встречал специалиста такого высокого уровня.

Если человек талантлив, то талантлив во всём. Это про Василия. Его простота в общении и одновременные красота души, и крепкое тело притягивали к себе подводников, да и не только…Что бы ему ни поручили – всё делает легко. А сейчас он Бог акустики – мутной науки на мутной воде.

«Штурманское массе́, «массе́», или «ласточкино массе́» – размышлял Самарин, – Может быть, действительно официально внести предложение этого приёма с таким названием…Надо же, Таня объявилась. Сколько раз заходил в Балаклаву, но ничего не слышал, ни о ней, ни о Саше.»

Далёкие два месяца 78-го и 79-го годов, раздвинувших внутренний мир Самарина.

Эта женщина, часто в трудную минуту, встаёт пред его глазами. А чувства и воспоминания, которые ещё долго теплились, порой, даже мешали ему спокойно жить. Скорее всего, из-за сравнения с ней.