Щит скутума находился в левой руке и прикрывал всю сторону от атак, а из оружия у моего противника был обычный меч пехотинца. Мой новый стиль димахера предусматривал доспехи, состоящие из шлема, коротких поножей и кольчуги. Я был вооружён двумя мечами. Мы обменивались ударами, и я легко передвигался по арене, не давая передохнуть противнику. Ему было тяжело поспевать за моими выпадами. Я выбирал лучшие решения из своих видений и придерживался их.

В какой – то момент я подбежал к одной из стен, окружающих арену, оттолкнулся от неё и заскочил на помост с трибунами. Спрыгнув с него, я ударил противника по спине двумя мечами. Рана была неглубокой, он мог продолжать сражаться, но это его напугало. Трибуны ликовали, и я, отвлёкшись, вскинул руки вверх на потеху зрителям, забыв про противника. Он поднялся на колено, взмахнул мечом и ударил меня по руке. Я успел отклониться, кольчуга спасла меня. Он хотел продолжить атаку, но я остановил его меч своим, а второй мой клинок вонзил ему в живот. Противник упал на колени. Трибуны кричали: «Смерть, смерть…», и я исполнил их волю, перерезав ему горло. После этого трибуны начали скандировать моё имя: «Бакир, Бакир…».

После этого дня последовала череда моих побед. Меня ждали на каждой игре, и я участвовал в лучших схватках. Я наслаждался сражениями и отдавал им всего себя. Так я стал чемпионом дома и лучшим гладиатором. Но в очередном сражении, после моей победы, я вскинул руки и посмотрел на трибуны. Люди кричали и ликовали, и я заметил лёгкий зеленоватый дым, расходящийся по всей арене. В одном месте он становился плотной зелёной массой, окутывая моего господина. Никто этого не замечал.

В этот момент у меня как будто глаза открылись. Я вспомнил, кем был и какие ценности имел. Эта жизнь изменила меня. Я участвовал в кровавых играх на потеху людей, которые считали себя выше остальных, и мне это нравилось. Я старался, но на этом хватит. На тренировках я сидел в тени и пил воду, обдумывая план, как выбраться.

Мои раздумья прервал мужчина, который недавно стал гладиатором. Он подошел ко мне с горящими глазами и заговорил, едва сдерживая волнение.

– Бакир, я хочу сражаться как ты и отблагодарить хозяина за его доброту. Сможешь помочь мне?

Я посмотрел на него внимательно, ощущая в его голосе искреннее желание. Он был молод и амбициозен, его глаза светились надеждой и верой в светлое будущее. Но я знал, что за этим скрывается. Хозяин манипулировал нами всеми, превращая в рабов своих игр.

Я медленно встал, отпив последний глоток воды из кружки, и кинул её на землю. Она с глухим стуком покатилась по полу. Затем я повернулся к новому гладиатору и глубоко вздохнул.

– Ты действительно хочешь научиться сражаться как я? – спросил я, пристально глядя ему в глаза.

– Да, Бакир, – он кивнул, не отводя взгляда. – Ты лучший из нас, и я хочу быть таким же. Я хочу доказать свою ценность и отблагодарить господина за всё, что он сделал.

Я вздохнул ещё раз и посмотрел вдаль, как будто пытаясь увидеть что – то за пределами тренировочного двора.

– Ты никому ничего не должен, – сказал я, возвращая взгляд на юношу. – Пока ты приносишь выгоду, тебя будут кормить и одевать. Но когда ты умрешь, никто не вспомнит тебя и твоё имя.

Он нахмурился, явно не ожидая таких слов. Я видел, как его энтузиазм начал угасать, но это было необходимо. Я не мог позволить ему жить в иллюзиях.

– Ты человек, такой же, как и они, – продолжил я, указывая на стены, за которыми жили свободные люди. – И достоин жить свободно. Господин и все остальные видят в нас лишь инструменты для развлечения. Мы для них просто игрушки, которые можно сломать и выбросить.