– И четыре года молчала? – спросил ошарашенный Вася.

– Ага, к тебе подойдешь… Ещё нехватало, чтобы курсанты тебя донимали и за моей спиной хихикали.

Вася нашел это решение мудрым и спросил:

– Лена, выходит, что ты меня любишь?

– Рогов, тебе зря дали красный диплом! Как ты будешь жить с таким поздним зажиганием?..

Относительно зажигания Лена переборщила. Едва он взял девушку под руку, его прошила искра, а чем дальше они шли, и чем интереснее складывался разговор, тем больше, по выражению Воронова, у Васи дымился кочан.

– Лена, – упавшим голосом сказал Вася, – а как же быть? Я через три дня улетаю в Анадырь.

– Устроишься, дашь знать, я прилечу следом. Пойдем. Мы почти пришли.

– А дома кто? – спросил Вася.

– Мы вдвоем с мамой живем. Она сейчас в санатории, вернется к концу месяца. Так что мы с тобой все твои три дня вместе будем.

Понятно, что три дня они не играли в подкидного дурачка или в домино. И уже в кресле самолета, закрыв глаза, он вспоминал, как, едва переступив порог квартиры, вся одежда полетела во все стороны. Как, едва прикоснувшись к девушке, Вася обрызгал ей живот. Как потом всё пошло как надо и три дня они вставали с кровати, чтобы наскоро перекусить и снова наслаждаться друг другом. Это была страсть двух истомившихся тел, и они отдавались ей без оглядки. На третий день Лена сказала:

– Вот это да-а… Ну, мы и оторвались…

– Ой, как неохота уезжать, – вздохнул Вася.

– Мы теперь будем всегда вместе, – сказала Лена. – Я обязательно прилечу…

Старший механик, которого на всех флотах от Калининграда до Владивостока зовут «дед», представил нового третьего механика машинной команде.

– А вот ваша вахта, Василий Сергеевич, старший моторист Зинченко и моторист Сысоев. Всё, товарищи. А вы, Рогов, зайдите ко мне.

У себя в каюте «дед» пригласил садиться и прочел небольшую лекцию об особенности ходовых вахт на ледоколе – особенно во льдах.

– А моторист Сысоев давно на судне?

– Уже год. Его после окончания курсов плавсостава сюда направили. Втянулся. Справляется. А что, были знакомы раньше?

– Да имел несчастье познакомиться…

– Вы уж, Василий Сергеевич, если что – то негативное, то не обостряйте. Рейсы у нас затяжные, деваться некуда. А злость только помешает делу. Да и напряжение в экипаже ни к чему.

– Какая злость… Скажем так, пикантная ситуация.

– Я не психолог, – сказал «дед». – Если пикантная, то сами разберётесь.

– Да, – согласился Рогов.

– Ну что, вступайте в свои права третьего механика. Сегодня ночью отходим. Как раз на вашей вахте. Я спущусь в машину. Да, и не стесняйтесь спрашивать у мотористов. Здесь ничего зазорного нет. Теория – теорией, а практика она и есть практика. Вы согласны с такой постановкой вопроса?..

– Разумеется. А в машину я спущусь. Вот только переоденусь…

– У нас на вахту можно выходить в парадной форме, но как угодно… Сейчас в машине второй механик, пообщайтесь с коллегой, пощупайте железо своими руками. Это полезно.

Рогов вышел из каюты старшего механика и с удовольствием открыл дверь с табличкой: «Механик – 3». Каюта просторная, с квадратными иллюминаторами, здесь всё было приспособлено для долгого пребывания и с максимальным удобством возможным на судне такого класса. В дверь постучали.

– Открыто, – сказал Рогов, – прошу.

Вошел Сысоев.

– И как жить будем, Вася?

– Давайте условимся, Сысоев, не Вася, а Василий Сергеевич. Или, если вам не нравится, товарищ третий механик. Что ещё?

– Я спрашиваю, как жить будем? Вот удружил «дед»… Ещё и на твоей вахте оказался.

– Сбылось пророчество Воронка, – усмехнулся Рогов. – А как будем жить? В рамках должностной инструкции.