– Пойми, Грегори, все гораздо сложнее, чем ты видимо себе думаешь, – вздохнул Гхондер. Все упирается в энергию и физические законы. Есть миры, где есть местные высшие силы. Есть миры, где есть магия – магические миры. А есть миры, рожденные атеистами с их мыслями о том, каково это – жить без Бога. Материальные миры. И то, это если сильно обобщить. Я говорю так, чтобы было понятнее. В действительности все в асанкхейю раз сложнее.

– Тогда… Каков же наш мир?

– Боюсь, что тебе не повезло. Ты родился в материальном мире. И ваша вера – это Ментальное Эхо из магического мира.

– Значит, ты говоришь, что Бога нет? – голосом, в котором чувствовалось настойчивое желание переломить «посланнику Небес» хребет, спросил священник. – А ты не ангел?

– Ну, я этого не говорил. Пойми, в реальности все сложнее, чем в книге. Вначале действительно было слово. И именно оно породило Ментальное Эхо, ставшее началом всего Мироздания. И вашего Мультиверсума. Тот-Кто-Пришел-Прежде-Всех, первый, изначальный Творец бросил клич, на который откликнулись Творцы из остальных миров. Их деятельность породило такое Ментальное Эхо, благодаря которому миры начали множиться как клетки, и в конце все стало таким как есть.

– Так значит, Бог все-таки есть? – с надеждой спросил священник.

– Говоря понятным тебе языком… – вздохнул Гхондер. – Да есть. Только в другом мире. Откуда собственно все это и пошло. Этим, кстати, и объясняется, что в мирах, вроде вашего, события из Библии и подобных ей книг, не подтверждаются археологами.

Священник долго молчал. Наконец, он спросил:

– Тогда кто же ты?

– Мы – прообраз всех ангелов. Зови нас Волонтёрами.

Священник хотел спросить что-то еще, но Гхондер прервал его.

– Однако пофилософствовали и будет. Безусловно, интересно поговорить о Боге, ангелах и всем таком, но я пришел сказать, что сегодня в 7:00 утра, когда ты начнешь утреннюю службу, на тебя и твою паству в количестве 47 человек будет совершена облава. У вас завелся предатель. И я пришел вас спасти. Надеюсь, у вас нет предрассудков, что спаситель забирает себе вашу жизнь и чтобы её себе вернуть, надо убить спасителя. Как у уоррр-кре-ксоров…

– Что? – в ужасе спросил священник. – Они все знают? Но… как? Боже… Я скажу беженцам, которые сейчас внизу, уходить в дождевой коллектор, но…

– Только не туда. Видишь ли, на него облава начнется в 9:00. Дело поручено некоему Самуэлю Родригесу и его корпусу «Инферно».

– Что? Нееет… Только не он… Ангел! Гэбриэл! Умоляю, спаси их! Там несколько сотен беженцев. Он убьет их всех.

– Все так плохо? – поднял под шлемом брови Гхондер.

– Ты не знаешь что это за человек! Он дьявол во плоти. Он забавляется, сжигая детей заживо!

– Даже так? Хорошо, я разберусь с ним. А вы уходите отсюда.

– Не могу. Беженцы уйдут, но другие прихожане… Они не знают про облаву. Я должен их предупредить…

– Благородно. Но бессмысленно. Тебя убьют. И это в лучшем, в самом лучшем случае.

– Ну, ты же понимаешь… «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец».

– Ладно… – вздохнул Гхондер. – Я помогу тебе. Тут есть какой-то выход, подземный ход?

– Разумеется, есть. О нем не знает никто кроме меня. Когда прихожане соберутся, я провожу их туда. Но тебя прошу – отправляйся в коллектор. Я предупрежу этих людей по рации, но они не успеют вывести всех. А бойцам Сопротивления не продержаться против корпуса «Инферно». Прошу тебя, отправляйся туда.

– Не волнуйся, я успею. А ты кончай болтать и иди будить беженцев. И хлебушек не забудь.

***

Когда последний беженец спустился в подземный ход, Гхондер спрыгнул к священнику. Импровизированная церковь находилась на первом этаже заброшенного дома в зале, образованном в квартире с обрушившимися или специально снесенными стенами и потолком. Священник успел снять все иконы и распятье и отдал их своему помощнику, который уже скрылся в подземелье.