Смолл встал на линию старта и сжал пальцы в кулак. Он предвкушал начало забега, как давно не предвкушал что-либо, но вместе с тем и боялся того, что будет после. С тех пор как он потерял ногу, лишь мысль о сегодняшнем поединке заставляла его не отчаиваться, толкала вперед. Смолл упорно трудился, чтобы оказаться здесь. И вот цель достигнута. Но порой достижение цели удручает нас не меньше, а то и больше неудачи.

– Мы начинаем! ― крикнул Джоз в толпу.

– А как же дамы и господа?

– Да заткнись ты уже, Коган! ― Джоз отошел в сторону и кивнул Марлу, стоящему сбоку от финишной линии. ― Приготовьтесь! На счет три! Три! Два! Один! Погнали!

Смолл реагировал быстрее. Один прыжок, другой… Культя горела, но Смолл уже не чувствовал желания наступить на вторую ногу. Ветер приятно щекотал лицо, земля и зрители прыгали перед глазами. Он снова был на ходу, он снова был живым. И он на полкорпуса опережал противника, когда тот вдруг рванул вперед, точно его с силой толкнули, и оторвался. Зрители недовольно засвистели. Смолл финишировал, глядя в узкую спину Когана.

– Слишком предсказуемо. ― Рыжебородый тяжело дышал.

– Сколько? ― По вискам Смолла стекал пот.

– Шагов пять, ― ответил Марл, ― не больше.

Лицо Смолла осветила улыбка. Он развернулся и на большей для одноногого человека скорости попрыгал обратно к линии старта. И так раз десять: от старта до финиша и обратно. В груди у него гулко стучало. Марл бежал рядом и хохотал. Площадь медленно пустела. Люди насмотрелись на старания калеки и вернулись к своим делам. Остались только дети, им нравилось наблюдать за Смоллом, для них он был сродни герою.

Раздался гром, небо окрасили оранжевые, желтые и перламутровые вспышки.

– Небесные вены! ― воскликнул Марл. Набегавшись, они со Смоллом присели на лавочку, и Марл вытащил из просторного кармана брюк сладкий корень неуверенного дерева. «Неуверенным» дерево называлось из-за того, что не могло подолгу стоять на одном месте и вечно передвигалось.

– Ты запомнил? ― изумился Смолл.

Марл задрал рукава пожелтевшей рубахи, больше напоминающей тунику, и улыбнулся.

– Небо тренирует мышцы. Подход за подходом. На небесном теле выступают вены, словно молнии. Небо потеет, и льется дождь. Я все запоминаю. ― Он разломил корень напополам и протянул Смоллу. ― Не благодари.

– Спасибо, Марл.

Паренек смутился. Он всегда смущался, когда его хвалили или благодарили.

– Этот за тобой до сих пор следит, ― тихо сказал Марл, прикрыв ладонью рот.

– Знаю, ― выдохнул Смолл. ― Аверлин выходи! Хватит прятаться!

Мгновение природа наслаждалась тишиной, затем прогремел гром, и из-за угла каменного дома с трещиной на всю боковую стену уверенной походкой вышел человек в черном плаще. Он остановился перед Смоллом и скинул капюшон.

– Что меня выдало?

– Ганс. Он бы просто так не пришел.

– А еще бабы, ― добавил Март, ― они больно часто за угол заходили и больно часто возвращались оттуда ни с чем. Даже самые красивые из них. Простаки их бы не заинтересовали, а нормальные мужики… они бы красивых баб не прогнали бы, как это сделал ты.

– Зачем ты прятался? ― спросил Смолл.

– Король велел не спускать с тебя глаз. Это лучше делать невзначай, больше узнаешь.

– И что же ты узнал?

– Потеря ноги не сломила тебя.

– Без обид Аверлин, но Марл бы узнал гораздо больше за каких-нибудь пять минут.

– В этом разница между профессионалом и любителем. Любитель узнает столько о тебе, что ты будешь шокирован, профессионал же разочарует тебя, но будет знать абсолютно все.

– Чего-то я не догнал… ― начал Марл.

– Король хочет встретиться со мной?

– Он больше не будет ждать, ― подтвердил Аверлин.