– Мне кажется, что понимаю. Мне тоже не стоит ходить рядом с ним, чтобы его плохая аура мне не навредила?

– Все верно, – Кира подняла большой палец. – «Лайк» вам за догадливость.

– Я так и сделаю… наверное. А еще… я бы не отказался побеседовать с вами снова, настолько интересно вы все рассказываете. Допустим, если бы я пригласил вас куда-то, и мы бы поужинали, как бы вы на это посмотрели?

– Я так понимаю, что это будет не совсем официальная встреча?

– Ну… как бы, да. Не совсем.

– Через неделю у меня будет целых два выходных. А вам, вообще, разрешается встречаться со свидетелями? Разве это допускает ваш, не знаю… кодекс, правила?

– Не очень это правильно, если честно. Но ваша красота придает мне мужества не обращать внимание на кодексы и правила.

– Ваша второе имя, случайно, не Смелость? – поинтересовалась Кира.

– Нет, это моя вторая фамилия. А мое второе имя – Риск.

– Ну что же, Риск Валерьевич Смелость, буду ждать от вас звонка.

– Он не заставит себя долго ждать, – пообещал Дэн.

– Мне тут кое-кто пришло на ум, – вставая, сказала Кира. – На вашей фотографии Брусничная улица выглядит ну прям очень древней. А вы уверены, что в то время, которое запечатлено на фотографии, уже могли делать эти самые фотографии? Были ли у людей в то время фотоаппараты? Изобрели ли их уже?

– С каждым вашим наводящим вопросом мне все больше становится не по себе, – признался Дэн. – Я об этом даже не подумал. Но тогда откуда взялась эта фотография, если в те времена еще не было фотоаппаратов и фотографий?

– Я надеюсь, что это просто какая-то подделка, – сказала Кира. – Искусственный интеллект сейчас все что угодно нарисует. Не скажете, откуда у вас эта фотография?

– Тайна следствия не позволяет мне делиться такими подробностями, извините, Кира, – Дэн не стал говорить, что это фотография из папки «Дом», непонятно как появившейся в его компьютере.

– Конечно, конечно, я понимаю, вам нельзя все рассказывать первым встречным, тем более, проходящим по делу свидетелями, – улыбнулась Кира. – Я понимаю…

«Итак, в моем сегодняшнем положении одно только можно утверждать с уверенностью – моим врагам, если таковые у меня есть, добраться до меня будет очень сложно. Впрочем, равно как и друзьям. А так же всем остальным», – подумал Дэн, пытаясь привыкнуть к кромешной тьме и хоть что-нибудь разглядеть.

Он встал и в очередной раз обследовал свой каменный мешок: четыре стены, примерно в четыре метра каждая, вот и все. Вверху ничего непонятно – темнота не позволила ему разглядеть на какой высоте находится потолок.

Только сейчас стало по-настоящему страшно. Где-то в области желудка зародилось неприятное чувство, на лбу выступил холодный пот, словно перед обмороком. У Дэна никогда не было обмороков, но сейчас он почему-то был уверен, что эти ощущения – предвестники именно обморока. Он сполз по стене на холодный бетонный пол, стал глубоко дышать. Дурнота отступила одновременно с появившейся в голове мыслью, что за все то время, что он здесь находится, дышать не становится тяжелее, а это значит, что откуда-то поступает воздух. Но вот откуда?..

На темени, в том месте, куда его ударили, прощупывалась большая горячая шишка. Голова почему-то не болела, но зато гудела так, словно это была трансформаторная будка. Дэн попытался вспомнить хронологию последнего дня, чтобы понять, как он допустил, чтобы его похитители смогли так незаметно подобраться к нему. Постепенно он начал понимать, что следя за домом на Брусничной улице, он в тот момент и сам был объектом слежки, и что его похищение почти на сто процентов связано с его расследованием. Но кто мог знать, что именно в этот день и в эти часы он будет находиться в этом месте? Кто-то проследил за ним, когда он покинул кафе «Сицилия»? Или это был кто-то из самой «Сицилии?». Ден закрыл глаза и уже в который раз стал прокручивать в голове вчерашний день.