– А что, если Оксану все-таки похитили? Что, если она попала в число не тех девяносто девяти, а несчастного одного процента?

– Я вас понимаю, но все-таки есть определенные, установленные законом, сроки, по истечении которых мы обязательно начнем ее искать. Но уверяю вас, ваша Оксана объявится гораздо раньше. Да не беспокойтесь вы так, тем более, что вы же сами рассказали, откуда и при каких обстоятельствах исчезла ваша подруга – из кафе, возможно, в состоянии алкогольного опьянения. Пока вы были в отключке… извините, пока вы там спали, она вполне могла познакомиться с любым молодым человеком, отдыхающим в том же кафе, и уехать с ним к нему домой или в любой отель города.

– Но ее телефон недоступен.

– Естественно. Она отключила его, чтобы никто не мешал ей предаваться, скажем так, легким, ничем не обремененным отношениям. Или он у нее просто разрядился, а зарядного устройства рядом нет. Такое тоже случается.

– И все равно я волнуюсь. Я здесь у нее единственный близкий человек, ее родственники… они… очень далеко отсюда.

– Сделаем так. Я вам дам свою визитку, будем на связи. Ваш номер у нас есть. Даю вам слово, уже сегодня к вечеру ваша Оксана объявится из своего «исчезновения» со страшным рассказом, как она случайно вышла из кафе, как в забытье села на загородный автобус, уехала на край света, а потом весь день возвращалась домой на перекладных. И вы будете слушать про то, как же она устала и измучилась, и, возможно, даже поверите ее сбивчивому рассказу. Так всегда бывает, поверьте мне.

– Ну, хорошо, – взяв визитку, Лида нехотя встала со стула. – Ну а записка, которую я нашла на столике кафе? Про какого-то Беспалого, который кого-то забрал.

– Чья-то дурацкая шутка, не исключаю, что вашей же Оксаны.

– Оксана на такое не способна.

– Вы слишком наивны, расценивайте это как комплимент, но в жизни надо быть хоть чуть-чуть циничнее. Тем более, что, повторюсь, вы сами честно признались, что изрядно набрались… извините, выпили, а в таком состоянии поступки людей могут быть самыми неожиданными.

– Каких людей?

– Я сейчас о вашей Оксане. Она же принадлежит к человеческому роду?

– Вроде того. Во всяком случае, принадлежала. До своего исчезновения.

– Ну вот.

– Ну, ладно, – Лида посмотрела на визитку, – ладно, Денис Валерьевич, я послушаюсь вашего совета, пойду домой и буду ждать ее звонка.

– Вот и правильно.

– Если что, я могу вам набрать? Или написать?

– Ну конечно!

– А… можно один личный вопрос?

– Я не женат, если вы об этом. Мое сердце не занято. Открыт новым отношениям.

– Я не об этом, не обольщайтесь.

– Эх…

– Как вас обычно зовут ваши друзья?

– Только не говорите, что хотите записать меня в друзья. Быть просто другом такой красивой девушки… нет, я не вынесу этого.

– Вы шутник, я смотрю. Итак, как они вас обычно зовут?

– Дэн. Обычно они зовут меня Дэн.

У обочин вдоль всей улицы в ряд стояли одинаково подстриженные пожелтевшие деревья с круглой кроной. Порывы ветра срывали с них листья и гнали прямо на машину, укрывая лобовое стекло ровным желтым слоем, и тогда Лида включала дворники, и листья летели прочь со стекла, а перед Лидой вновь появлялась пустынная улица, на которой были припаркованы лишь несколько машин, а прохожих почти не было, лишь изредка выходили владельцы собак со своими питомцами, но и они очень быстро вновь исчезали в своих домах. Раннее утро выходного дня на пару с пронизывающим осенним ветром были причиной этого феномена. Не было видно даже любителей утреннего бега.

Четырехэтажный дом из красного кирпича за высоким бетонным забором, за которым наблюдала Лида, был очень похож на дом из фотографии, которую она видела в папке «Дом» из своего вчерашнего сна. Только он казался выше, чем тот, что был на фотографии. Да и улица в целом отличалась от той, которую она видела в своем сне – рядом стояли не старинные одноэтажные домики, а обычные серые офисные здания. Четырехэтажный дом Лида заприметила накануне ночью, когда уезжала на такси из кафе «Сицилия», чью яркую неоновую вывеску она могла разглядеть прямо сейчас в зеркале заднего вида, примерно в квартале от того места, где она находилась.