– Да, наше кафе находится на Брусничной улице, – подтвердила официантка. – Вот ваш счет.

Лида подумала, что Оксана была права и неправа одновременно – сейчас ее мучает головная боль, легкая амнезия, неприятное чувство в желудке, однако тот чертов сон, из-за которого она и хотела напиться, из ее головы никуда не делся, а даже наоборот, учитывая, что она сейчас каким-то непостижимым образом оказалась в «Сицилии», стал гораздо ближе и значительно реалистичнее.

Лида наконец-то нащупала сумочку, висевшую на спинке стула, и положила ее на стол, одновременно с этим изучая счет, и из-за того, что все блюда и напитки в нем были пробиты по два раза, догадавшись, что была она здесь не одна.

– Я же не одна все это съела и выпила? – вынув кошелек из сумочки, уточнила она у официантки. – Ведь так?

– Да, вроде бы с вами была еще одна девушка, но, если честно, я ее не видела – вы пришли одна, и сообщили, что скоро к вам присоединится еще одна девушка, а когда я приходила к вам с вашим заказом на две персоны, и еще потом, когда меняла вам тарелки, и приносила вторую бутылку вина, вторая девушка постоянно отлучалась то в туалет, то покурить, а так же я не уловила тот момент, когда она покинула наше кафе. Здесь было много людей, сегодня ведь… хотя уже вчера, была пятница, знаете ли.

– Блондиночка такая, – уточнила Лида. – В коричневом брючном костюмчике и на вот таких каблучищах.

– Вы не себя описываете, случайно?

– Ну… возможно…мы немного похожи, – опустив голову и посмотрев на свою одежду, Лида поняла, что «блондиночка в коричневом брючном костюме, на каблучищах», действительно, очень похожа на нее саму.

– Понятно. Но, к сожалению, эта наводка не поможет, повторюсь – по странному совпадению за весь вечер я ее ни разу не видела. Вы не могли бы поскорее рассчитаться, нам бы все убрать здесь и отправиться домой, спать хочется, если честно.

– Да-да, конечно. Домой надо, дома ждут… или не ждут, но домой всегда надо, ведь дом – это запароленная папка, которую трудно открыть, если у тебя нет ключа или пароля…

– Чего? С вами все нормально? – официантка, прищурившись, внимательно посмотрела на Лиду.

– Ничего, все норм, – Лида открыла кошелек, протянула ей карту, а сверху карты – тысячную купюру на чай.

– Ой, спасибо! Ой, я терминал забыла, сейчас вернусь, – официантка побежала к барной стойке.

Лида встала, покачнулась, но устояла, оперевшись о толстую колонну, стоявшую прямо у столика, которая почему-то была очень теплой, словно остывающий камин, и стала собираться. Накинула плащ, перекинула через плечо сумочку. Взяла со стола бутылку минеральной воды и, отпив половину прямо из горлышка, заметила, что ко дну бутылки приклеился обрывок старой пожелтевшей газеты. Она сняла бумажку и ей почему-то стало нехорошо, когда она увидела на этом клочке печатные буквы, коряво написанные размытыми чернилами. Ей показались знакомыми эти кривые буквы. Смутные подозрения подтвердились, когда она соединила буквы в слова и прочитала:

– Нет, Лида, мы не начинаем расследование и поиски вот так, сразу.

– Почему? Ведь в деле об исчезновении человека дорога каждая секунда – я в одном сериале видела.

– Так то сериал, а это – жизнь. В жизни все иначе. Почти девяносто девять процентов исчезнувших людей через сутки-двое возвращаются сами. И знаете, где они все это время бывают, где чаще всего они «исчезают»?

– Нет.

– В постели со своими знакомыми или случайными «похитителями», причем, находятся они там по своей доброй воле. Такое случается, Лида, и довольно часто. Жизнь, она гораздо приземленнее, чем вам кажется. Поступки, поведение людей во все времена в конце концов объясняются их самыми простыми, извините, даже физиологическими, потребностями.