Звонит сестра, и трубку я тут же снимаю:

– Ты что сделала с нашим ребенком? – слышу я ее голос и сначала не понимаю, в чем дело:

– Что не так?

– Да нет, как раз все так, – смеётся Анька, – Аленка впервые не попросила почитать ей книгу на ночь, а заявила, что будет читать сама. Раньше я ее чуть ли не со скандалами заставляла хотя бы абзац прочесть.

– Она у тебя молодец, умненькая девочка, – даже с гордостью говорю я. В трубке виснет тишина, а потом сестра удивленно подмечает:

– Надо же... впервые слышу от тебя что-то хорошее про моих детей. Завтра град будет, никак иначе.

– Ой, да ладно тебе, – хмыкаю я, – хорошие у тебя дети.

Опять тишина.

– Янк, по-моему, ты созрела, – фыркает в ответ сестра, – пора заводить своих.

 Ага, созрела. Да я почти перезрела!

 Но об этом Аньке я не говорю, отшучиваюсь и прощаюсь.

 Уже лежа под одеялом, я вспоминаю племяшку. Ее глазки голубенькие, светлые локоны. Улыбку... боже, до меня вдруг доходит, что ее улыбка очень похожа на папину.

 При воспоминании о нем сердце сжимается. Как же я скучаю. Как мне порой не хватает его советов.

 От дел фирмы он отошёл, когда совсем слег, месяца за два до своей смерти. Позвал меня и заявил: «Ну все, Яна Ивановна, принимай руководство». Я опешила тогда. Да, я многое знала, работала уже с отцом, его помощницей, но никогда не думала, что он решит свое кресло оставить мне. Отец мне помогал, я чуть ли не каждый час звонила ему проконсультироваться. И важных решений без папы не принимала. Но вскоре я втянулась. И полюбила то, чем всю жизнь занимался отец.

 Печально вздохнув, я переворачиваюсь на живот и потаюсь уснуть. Сон приходит быстро. А в нем папа. Капризно качает головой, держа на руках маленького ребенка.

 Утром меня будит телефон. Беру его и первым делом смотрю не на имя звонящего, а на часы. Надо же, сегодня я позволила себе выспаться. Десять утра! Впервые за долгое время я пробуждаюсь в этот час.

 Разбудившей меня оказывается Машка. Удивляюсь, в свой выходной подружка обычно дрыхнет часов до двенадцати.

– Алло, – снимаю я трубку.

– Янчик, привет! – бодро отвечает Машка.

– Ты сегодня рано...

– Сама в шоке. Уснула вчера вроде поздно, а проснулась чуть ли не с петухами! Причем я выспалась. Наверное, потому, что вечер накануне я провела чудесный.

– С Максом? – тут же предполагаю я, вспоминая наш с ним разговор в фитнес центре.

– Ага... Кстати, знаешь, какое у него полное имя?

– Максим?

– Не, Максимус. Большой.

 Я фыркаю:

– Уже успела проверить, потому такая довольная?

– Нет, ты что. Я девушка скромная... Да и он ни на что такое не намекал. Выпили вчера, поели, попели в караоке. Макс классный: весёлый, умный, галантный, домой меня проводил, пообещав позвонить.

– Ну, здорово, – говорю я, поднимаясь с постели. Выхожу на кухню, запуская кофемашину. – Значит, Вадим все, в прошлом?

– Нет, конечно. За Вадима я замуж выйду. А Макс пока так, временное удовольствие для души и тела.

– Эх, Машка... – усмехнулась я.

– Что Машка? Я пока девушка свободная.

– Ну а почему Макс временное? Раз он такой классный.

– Ну, Янчик, ты пойми... Да, он классный, симпотный, сексуальный... Ты бы видела, как вчера в ресторане бабы на него слюни пускали. Но он, мягко говоря, необычный.

– Ох, не думала я, что ты из этих... – начинаю я с упрёков, но подруга меня перебивает:

– Да не из этих я! Просто я мужа себе ищу обычного. Чтоб у моей родни разом инфаркт не случился.

– Я думала, замуж по любви выходят.

– Тю, Янчик, такое наивное замужество позволительно, когда тебе лет двадцать, а нам с тобой уже по тридцатнику.

– Не напоминай, – хмурюсь я, проходя в этот момент мимо зеркала в прихожей и ловя свое отражение в зеркале. Четвёртый десяток пошел, господи! Но вроде выгляжу я моложе. Если меня и зеркало, и глаза не подводят. – Ты хочешь сказать, что для любви мы уже старые?