– Вы оба яркие личности. Не встречали старых знакомых?

– Нет, мы не возвращались дважды. Он находил способ меня защитить.

– Какая ты хорошая, – Агарь мило улыбнулась.

И вот тут я напряглась. Потому что разговор мог сколько угодно быть милым, но сейчас зашел на территорию дружбы. Я вспомнила, что они мои враги. Что они меня допрашивают. Я спешно принялась прокручивать в голове всё, что сказала. Немногое, с одной стороны, ничего такого, что могло бы раскрыть его нынешнее местоположение. Но я сказала о прошлом, и о том, что я правда его дочь.

Агарь откинулась на спинку стула, скрещивая руки на груди и с выражением победительницы смотря на Белиала. Тот слегка развел кистями рук в стороны, словно признавал поражение.

– Не вини себя, – сказала девушка. – Никто в твоем возрасте не справлялся лучше. Ты хорошо держалась. Надеюсь, в следующий раз мы не встретимся. Или встретимся по одну сторону стола.

Я вздрогнула.

– Что со мной будет? – осипшим голосом спросила я.

– Престол Миледи, ничего с тобой не будет! – Белиал закатил глаза. – Реабилитационный центр, где тебе помогут научиться обращаться с крыльями. Обычно этому учат родители, но твои тебя бросили. Потом поедешь в Академию.

– Почему не в Институт? – Агарь перевел взгляд на Белиала.

– Программа помощи пострадавшим от Восстания. Личное распоряжение.

– Родословная есть родословная, да уж. Быстро вы там порешали всё, а нас спросить не забыли?

Как полукровка я могла пройти среднюю магическую подготовку в любом высшем учебном заведении. Я слышала от отца, да и в интернете шерстила информацию. Академия и Институт не носят ничьих титулов и имен, и созданы для магической подготовки существ Пятимирья. Темных учат в Академии, светлых в Институте, расположены они в безопасных местах. После войны нас осталось слишком мало, чтобы можно было разбрасываться детьми так, как раньше. Но даже в детстве я не лелеяла мечту туда попасть. Магическая часть Пятимирья меня не привлекала, и нигде учиться я не собиралась.

– Я могу остаться в Первом мире, просто наложите печати! – я протянула руки запястьями вверх. – Я не хочу в Загранье.

– Нет, в Первом мире ты не останешься, – Агарь посмотрела мне в глаза своими белесыми, подсвечивающимися изнутри глазами. – Не потому, что ты дочь Люциана, а потому что магическое существо должно расти так же, как остальные. Вопрос лишь в том, какая сторона готова тебя опекать.

Она выразительно посмотрела на Белиала.

– Можешь лично походатайствовать Судье, – сказал он.

– Я это сделаю, – Агарь снова улыбнулась, словно искренне радовалась происходящему. – Я подам прошение. А пока – светлая сторона видит препятствие в данный момент времени, и требует справедливого Суда.

– Да пожалуйста, – Белиал поднял руки вверх. – Так тому и быть.

Нефилим, тот же, что привел меня сюда, зашел в допросную и помог подняться.

«Никогда и никому не верь», – сказал мне отец. А я забыла его наставление в первые сутки расставания.

В Пределе все приглушенное, пастельных тонов, и даже черный здесь недостаточно черный. Все нежное, мягкое, свет рассеянный, и совсем не видно солнца из-за туч. Зато магии столько, что начинают потрескивать кончики волос. В Пределе много офисных зданий, и я не уверена, что когда-то появятся жилые. Пока меня вели из здания тюрьмы, где в ожидании суда я проторчала почти две недели, – ну, как проторчала, я пролежала их на кровати, и мой максимум движений был добраться до туалета, или сесть, чтобы съесть еду, – я меланхолично посматривала по сторонам, вполуха слушая Саррах. И крылья, и светящиеся глаза, и манера говорить мягко, с усилием проталкивая слова через зубы – все в ней сигнализировало о том, что она чистокровная светлая дэва. Даже красная помада. В Полярисе такая на пике моды – я в сети читала. Ярко-алая, и губы от нее выглядят окровавленными.