Они нашли его через шесть часов, и то каким-то чудом. Помогли, в конечном итоге, те же стервятники – они опускались все ниже и в конце концов стали садиться на деревья, образуя не очень широкое кольцо. В середине этого кольца Милов с Евой и отыскали чернокожего беглеца – еще живого, но, как сказала с грустью Ева, закончив осмотр, живого ненадолго.

– Он потерял столько крови… Удивляюсь, что он еще жив.

– Куда его?

– Две огнестрельных раны. Обе сквозных. Правое плечо и правое легкое.

– Он может еще прийти в сознание?

– Если бы мы находились в клинике… Но у нас же ничего нет. Я просто не в состоянии сделать хоть что-нибудь…

И Ева неожиданно заплакала.

– Ну, доктор, доктор!..

– Да, я врач, но не судебно-медицинский эксперт!

– Я понимаю. Ничего не поделаешь, приходится видеть и такое. Ты осмотрела его внимательно?

– Насколько это тут возможно…

– Кроме ран, что-нибудь еще?..

– Небольшой шов на груди. Очень профессиональный. Такие… такие накладывают, если проникали в грудную клетку – вернее, только под кожу, чтобы вшить, ну, скажем, сердечный стимулятор.

– Он похож на сердечника?

– Сейчас этого сказать уже нельзя. Но по общему впечатлению, вряд ли. Здоровый парень. Да и кто бы поставил ему стимулятор здесь, в этих дебрях? Хотя в Приюте, может быть, есть соответствующее оборудование. Ты ведь говорил, что врач там был. Ну да, я хорошо помню: мне еще захотелось встретиться с ним, поболтать на профессиональные темы…

– Скажи спасибо, что не встретилась. Стимулятор? Интересно… Да, действительно, очень интересно. Погоди-ка, дай я осмотрю его сам.

– Не знала, что ты еще и врач… Подай, пожалуйста, мою сумку – подложим ему под голову. Он задыхается.

– Не приходит в сознание?

– Нет.

– Подвинься, пожалуйста… Или лучше посмотри пока, что в том мешке. – Милов кивком головы указал на лежавший рядом с раненым синий полиэтиленовый мешок. – А я попробую…

Из своей пресловутой сумки он вытащил очередной приборчик. И начал водить им над телом раненого – от макушки до пяток, затем снизу вверх и опять сверху вниз…

– Ага!

– Что там? – тут же откликнулась Ева.

– Потом, потом… О черт! А это что?

– Да объясни ты! О! Дан! Смотри!

– Что с тобой?

Ева медленно пятилась от развязанного мешка.

– Посмотри – там… Конечности… Кисти, стопы… А вот это – доли легкого… Да, именно так.

– Дьявол!

– Дан, может быть, он – людоед?

– Не думаю. Осмотри-ка эти… останки внимательно. Что можно сказать о них?

Через несколько минут Ева медленно проговорила:

– Пока могу сказать лишь одно: все это удалено профессионально. Не отрублено, не отрезано кое-как. Резецировано по всем правилам.

– Давно?

– Если бы давно, останки бы уже крепко пахли в этом климате. Похоже, их не замораживали… Зачем он унес их? Чтобы похоронить? Придется нам сделать это вместо него.

– Ни в коем случае. Наоборот. Их необходимо доставить в полицию. В Майруби хотя бы. Великолепно было бы, конечно, отвезти и этого раненого в клинику, но я не представляю себе, как мы его потащим по лесу. Боюсь, он не выдержит – умрет.

– Не бойся, – сказала Ева негромко.

– Думаешь – выдержит?

– Теперь он выдержит все, что угодно.

– Умер?

– Да.

– Жаль.

– Надеюсь, хоть его мы предадим земле?

– Черт, была бы лопата… Придется ножом.

– И руками.

– Ладно. Давай. Но побыстрее.

– Мы спешим на самолет?

– Нет, пожалуй. Но привычки грифов известны не только нам. И человека этого ищут и другие. И его, и этот мешок. Мне очень не хотелось бы встречаться с ними.

– Не забудь, все это сохранится считанные часы; потом появятся черви.

– В джипе есть холодильник. Ну, за работу. Боюсь, что у нас уже не осталось времени. Но уж очень не хочется доставлять удовольствие милым птичкам… И эти… преследователи пусть найдут его не сразу. Каждый лишний час – наш выигрыш. Копай, копай…