«Вот такой расклад. Такой, мать его ети, гребаный раскладик, чтоб я сдох!» – лихорадочно думал Ярик, сжимая скользкий от пота и крови руль.

– Куда мы едем? – тихо спросила Рута.

– Пока вперед, – механическим голосом произнес Ярик.

На заднем сиденье завозился Митрич. После того как он расправился с милиционером, он вкатил себе еще одну дозу, и на его лице снова появилось то знакомое Ярику блаженно-идиотское выражение. Некоторое время до Ярика доносилось бессвязное бормотание брата, и лишь спустя некоторое время он понял, что Митрич разговаривает со своим пауком. Вдоволь наговорившись, он откупорил бутылку водки и теперь изредка отхлебывал прямо из горлышка.

Впереди показалась вывеска, гласившая:

Ярик успел обратить внимание, что какой-то юный дизайнер, обладающий незаурядным чувством юмора, зачеркнул струей из баллончика краской ГР, сверху надписав кривыми буквами: ХУ.

– Ну что, капитан? – спросил он Митрича. – Какие планы?

– Чего? – раздался будто плавающий голос Митрича.

– Чего?! Куда едем, Митрич? – Ярик повысил голос.

– Едем? – вновь переспросил Митрич и Ярик с трудом удержался, чтобы не бросить руль и не придушить его.

– Едем, Митрич, едем, черт тебя дери вместе с твоим долбаным героином. Куда нам ехать, можешь ты сказать или нет?!! – заорал он.

Митрич приподнялся на сиденье:

– У нас большой выбор? Или ты предлагаешь вернуться назад? – Голос его звучал почти нормально, и Ярик немного успокоился.

– Нет, конечно. Менты уже ждут нас. И давай завязывай с ширяловом, сейчас не место и тем более не время.

– Ты суешь своей симпатичный нос в дело, которое тебя совершенно не касается, – отозвался Митрич.

– Нет, Митрич, теперь оно касается нас обоих. Или ты думаешь, что я катаюсь с тобой от безделья?! Какого черта?! Шмель с Хохой ничего не имеют против меня, я вообще не знаю, на кой хрен я с тобой нахожусь!

Ярик внезапно поймал себя на мысли, что никогда не позволял себе разговаривать в подобном тоне с братом. Однако ситуация была не та, да и Митрич все еще находился под кайфом, поэтому едва ли придавал значение гневным фразам Ярика. Митрич неожиданно рассмеялся.

– Ярик, а представь себе ситуацию. Предположим – только на секунду – я склеиваю ласты. Остаешься ты. Истекает срок уплаты долга. Думаешь, Шмель поверит тебе, что ты – это ты?

Ярик замер.

– Надеюсь, ты пошутил, Митрич, – процедил он сквозь зубы. – Потому что у меня руки чешутся начистить тебе рыло. Хочешь повесить на меня свой должок? Не выйдет.

Митрич осторожно пощупал нос. Затем цокнул языком:

– Ладно, не кипятись. Этот мусор что-то гнал насчет какого-то «Изумруда». Я думаю, нам нужно туда. Лес – то, что нам нужно на первое время.

– До Гриднева осталось меньше семи километров, а я что-то никакого леса не вижу, – щурясь от яркого солнца, сказал Ярик.

– Ты придумал, что делать с твоей подругой? – вдруг спросил Митрич.

– А что я должен был придумать? – с вызовом спросил Ярик.

– Она будет нам сильно мешать, – произнес Митрич.

Ярик удивленно обернулся:

– Ты о чем?

– О чем я? Действительно, о чем это я. – Ярик услышал, как сзади забулькала бутылка, и сразу вслед за этим – Митрич громко рыгнул.

– А я все о том же, братец мой ненаглядный. Ты так и будешь таскать с собой эту фотомодель?

– А тебе-то что?

Митрич хохотнул.

Ярик мысленно послал его ко всем чертям. До Гриднева осталось совсем ничего, справа уже запестрели маленькие домики.

– Ты понимаешь, что, если мы не избавимся от нее сейчас, тебе придется жить с ней бок о бок до самой смерти? Если ее отпустить, она с потрохами сдаст нас мусорам, – в голосе Митрича сквозила неприкрытая ненависть.