– О! Вы, дорогой Стефан Иероним, стали тут, на горе, вовсе философом! Сами себя изгнали! И блаженствуете! … – улыбнулся герр Машиах…

– Да… Вы правы… Почти… Блаженствую,… Но… – главврач всегда что-то не договаривал. Не хотел? Не мог? Не время? Не этому собеседнику? Не… не… не… но… но… но… Эти штуки, эти вожжи…

– Не обязательно понимать воду, чтобы прыгнуть в неё и испытать блаженство! –наставлял нас Фрейд.

– Это-то так… «Понимание» портит Игру! Уничтожает запахи Тайны…, самообоняние… Но… Эх… Я ведь в воде – капитан судна, я ответственен! А истинное блаженство – это… умение найти, сохранить, обладать своей (своей)!!! мелодией, свободно жить в саду собственных настроений и приоритетов…

– И мелодию не совершенствовать? Одна – и всё? А кто будет возделывать сад? – усомнился Моисей Бернардович.

– Никто! Природа! Довериться ей! Может мы уже все и всегда жили и живём в Райском Саду? Не заметили! Не оценили! Изгадили всë! Не гадь – убирать не нужно будет… В Раю дворников…, да и садовников нет!

– О! Вы ещё и проповедник!

– Нет! Мы здесь исповедники… Ха… Орден Исповедников Заповедей Блаженства… Ха – я нарочно так: «пропо», «испо»… «запо»… Корень-то – «ведание»…

«Не умом, не даже сердцем (их можно искусить, сокрушить, обмануть!) а «ведьмино ведание»… То, что в «избушке на курьих ножках! На печи у Иванушки-Дурачка, в скатерти-самобранке, по щучьему велению»… Это как! Я ведь сейчас разом… Про-зрел! Мама! Она «настойчиво» любила русские детские сказки. Недетские! Ведьмины! Ведуньи! Ведающей Матери!» – искрящим бикфордовым шнуром пробежало в мозгу Машиаха. От уха до уха – молнией!

– Да, да… Наши «Заповеди Бессознательного Блаженства»… И просты, и очччень не просты… Зла и Суеты, во всяком случае,… не подпустят!

«Как эти две факельные чаши на высоких пилонах… У парадного въезда в санаторий… Я долго не мог заснуть, мëрз что-то, всё кутался в свой тёпленький, но старый шлафрок… всё к тому окну, «шёпот ночи» волновал… Но нет, это не «вальпургиевы» блики огня… Это язычество, готика! А зачем дверь на выход в конце коридора заперта… На ночь? Манеры, однако… А может и не «запирают», а «сама запирается»? Миленький замок! Тут вылечишься! Точно! Как бы ни был здоров! Пяток ночек – и ты у ведьмочек сыночек! О, блаженство тёмной, ядрёной (как говорил дед, профессор-физиолог) сказки ночи! Ха, дед ещё приговаривал иной раз: «ядрëна мать!» Что-то физиологическое? Психологическое? Парапсихологическое? – бодренько думал гость.

– Не беспокойтесь! Не беспокойтесь! – то ли по лицу главврач определил тревожность герра Машиаха, то ли это… Ну вот, что это?: – Внизу, в деревне есть шикарный портной! Может сшить вам великолепные брюки! – Этто к чему? Что за переходы-прозрения!? – И лавочка-кафешка приличная есть! Изысканный табак, чудесный кофе, свежие газеты… Да – удивительно, но – факт! Я по воскресеньям там бываю… Слушаю джаз… Тщщщ! Тоже люблю! Выпиваю два-три бокала… А тут, наверху, дома – более Бетховена… пятая симфония! Его «Лунная соната»…, ох, и седьмая… Да весь Бетховен. Да – и Шуберта! И Баха! И, знаете ли – Шопена… Хм, да… И роковой, величественный, всеохватный драматизм, и великодушие комфорта и грусть, смирение, мечтательную чувственность… И… наслаждение… М-да… Блаженством… даже в судьбе и смерти ультрамарина, в духе пурпура, в преображении аквамарина, забрызганного лимоном…

– Да… вы ещё и тонкий знаток… Меломан-гурман…

– О! Что вы! Рей Чарльз и Луи Армстронг – именно в коротких брючках! Именно!

– Натурально! Непременно! – уже с издёвочкой поддакивал Моисей.

– Стать чуть счастливее… Э… по-земному… Лавочник Бензель – душа-человек… Проницательный, как Люцифер! И портной Кристоф – миляга! Так вас булавочками, булавочками обмерит…, подцепит! Я потом, после моих таких нехитрых «загулов» дня три, ха, «правд не ищу»! А в новых брюках – так и месяц целый… Не тяготит… пульс этот… ложных дебрей страхов и греховной тщеты… И сон – как… на упругом бедре красавицы!