Однажды, вернувшись после катания, Фейсман подошла на ресепшен – собиралась посетить СПА-зону. И увидела карту Франции, напечатанную на листе формата А4. Она была раскрашена в разные оттенки оранжевого цвета. Память вытянула из университетских времен подсказку, что такой цвет применяли для обозначения на карте плотности населения страны.

Прочитав название карты, Виктория ничего не поняла. Четыре языка, которыми она владела помимо французского, тоже не помогли. Спросила у девушки, всегда отвечавшей довольно сухо и строго согласно бумажным инструкциям. Та, не выходя из своего привычного образа, сказала без малейшего намека на тревогу в голосе:

– А вы что, не видите?… Это же обозначен вирус, который вызывает болезнь COVID-19. Показано число зараженных в различных провинциях Франции.

– Мы находимся в Верхней Савойе, – вслух рассуждала Фейсман. – Почему же так немного зараженных здесь, вблизи границы с Италией?…

– Значит, не так уж близко. И мы высоко в горах, в холодной атмосферной зоне, до нас вирус практически не может добраться, – с видом знатока ответила девушка.

Ощущение, что информацию о поведении вируса из различных источников невозможно сопоставить, не покидало Фейсман. Доктор Комаровский с его смелыми выступлениями, англичанка с ее планами посетить Санкт-Петербург, француженка на ресепшене, в чьи обязанности (хотелось верить) входило обеспечение комфорта и спокойствия гостей отеля, – все они противоречили не только друг другу, но главное – здравому смыслу самой Фейсман.


Наступил последний вечер во Франции. Виктория подводила итоги и, без сомнений, была довольна результатами поездки-мечты.

Самые яркие впечатления были связаны с трассой Монблан. Эта зона для катания начиналась на высоте 3200 метров, и спуск по ней составлял около 45 минут. Целых два раза Виктории удалось покорить эти изумительно красивые склоны. Первый раз, изучив карту и преодолев на фуникулере огромную пропасть между Песей-Валландри и Ла Плань, она составляла маршрут, который был бы наиболее оптимальным для подъема и спуска в течение отведенных ей трех часов «одиночного плавания». Немного поблуждав, она нашла идеальный вариант, позволявший уложиться в отведенное время. Вместе с тем удавалось сканировать каждый холмик на трассе, отмечать извилистые отрезки, выбирать между длинными и обходными трассами, замечать деревянные кафе, у которых лыжники загорали на скамейках под звуки песни Dancing Monkey, с полным правом признанной Викторией официальной песней этого сезона и потом не сходившей с первых мест мировых чартов.

Сидя у камина в последний вечер, Фейсман подводила итог, составляя своеобразную инструкцию – для себя и для всех, кто так же, как она, ценит в путешествиях не возможность залить в «Фейсбук» как можно больше селфи, а ту энергию, которой обменивается с пространством.

Сделаем небольшое отступление.

«Фейсбук» некоторое время назад стал для Виктории еще одним каналом связи с Внутренним Земным Шаром. Да-да, заметки и фотографии, которые она выкладывала, появлялись там не для продвижения бизнеса и не для подписчиков.

Нет, конечно, их прирост радовал Викторию: тоже какое-никакое признание, хотя она считала, что вожделенные многими «50К подписчиков» – это узкие и конформистские рамки, сделка под девизом: «Я стану такой, какой вы хотите меня видеть».

«Фейсбук» был чем-то вроде дневника, блога, где можно сказать то, что неуместно на совещании или в журнальной статейке, которыми она баловалась для поддержания в тонусе мозга и имиджа. Соцсеть обрела для Виктории свою ценность, выражаемую не в теплой аудитории, с готовностью ныряющей в воронку продаж, а в степени откровенности.