– А, – отмахнулся усами таракан, – пусть их. Бегают себе – две ноги всего. Неуклюжие такие. Чего о них говорить? Глобальнее что-то можно обсудить.

Из глобального Петрович наслышан был только о потеплении и глобализации. И был не особо силен ни в том ни в другом. Потому просто промолчал.

– Ну, к примеру, скажем, размеры, – заговорил таракан. – Не трудно ли быть здоровенным таким? Ведь сколько пространства-то расходуется почем зря? Не болит душа за бесцельно занятое пространство?

– Не думал об этом никогда, – подхватил разговор Петрович. – Есть же и более крупные особи. Слоны, например. Слонам чего делать тогда? Или жирафам, например.

– Ну-ну, – осадил таракан, – с животными-то чего себя равнять? Вы ж хомо, с позволения сказать, сапиенс. Вам свойственны должны быть размышления. У слонов соображение разве есть какое? Взял себе хоботом, да в пасть запихнул. А у вас зерно рационализации должно быть.

– Ну а в мизерных размерах какой прок? – не согласился Петрович.

– Ну как какой? – пошевелил усами таракан. – Жилплощади в разы меньше надо. На одном чае экономия бешеная. Сплошные плюсы. Мы вон микробам всяким завидуем бешено – на одной лапе моей тысячами живут. И ничего, все сыты-здоровы, жизнью довольны. А в случае с вами… Да ты ж, Петрович, для микробов – мегаполис. И может, в этом твое единственное предназначение – служить мегаполисом для микробов.

– Чего это мы на «ты»? – оскорбился Петрович. – Мы на брудершафт не пили ни разу.

– Уверен? – хмыкнул таракан. – Может, я к твоей рюмке не единожды прикладывался, пока ты на балконе куришь?

– А все равно, – уперся Петрович. – Это уважительное отношение ко мне…

И осекся. Ибо уж кому-кому, а таракану было абсолютно не за что уважать Петровича.

– То-то же, – одобрил таракан. – Уважение должно быть взаимным.

– Ну ладно, вам меня не за что уважать, – согласился Петрович. – Тапком шлепнуть могу, отраву раскидать…

– Бррр, – передернуло таракана.

– А мне-то вас за что уважать? – продолжил Петрович. – Ну не вас персонально, а прочих молчаливых тараканов? А хоть бы и тебя – за что? Подумаешь, заговорил. Сосед сверху тоже небось говорить умеет.

– Логично, – согласился таракан. – Может, если узнать нас поближе…

Петрович отхлебнул чаю, демонстрируя полное пренебрежение к идее познакомиться поближе с тараканом.

– А, ну да, – поник таракан. – Тоже вроде незачем… Ну а если я скажу, что мы в играх сильны?

– Доброй Воли? – хмыкнул Петрович. – Во что с тобой играть-то? Ты карту игральную не поднимешь, костяшку о стол не брякнешь, мяч не пнешь… В молчанку, что ли?

– В крокодила, – гордо сказал таракан. – В крокодила сильней нас нет никого.

– Да ладно? – не поверил Петрович. – Как с вами играть-то? Я ж по вашей мимике да движениям ничего не пойму.

– Не веришь, да? Не веришь? – закипятился таракан. – А ну показывай! Чего хочешь – показывай.

Петрович загадал слово, затем встал на середину кухни, указал на таракана, на себя, затем сделал какое-то движение, будто обнял кого-то, и показал кулак.

– Насильственная коллективизация, – лениво ответил таракан.

– Ишь ты! – удивился Петрович. – Смотри как. А вот это? – Показал один, два, три пальца, затем сделал вид, как будто по малой нужде стоит.

– Число пи, – откликнулся таракан. – Ты посложнее ничего не можешь придумать? Что за детские задания?

– Верно, – почесал затылок Петрович. – Посложней, говоришь? Будет тебе посложнее…

Петрович выпучил глаза, указал куда-то в пол и поднял два пальца.

– Э-э-э. Номер два… – замялся таракан. – Ты не мог бы повторить еще раз, но уже лицом ко мне?

Петрович повторил пантомиму, повернувшись к таракану.