Привет, мой юный корнет, или Есть ли любовь после… Катя Вильк

Я отрешенно смотрела в окно, наблюдая за серым весенним небом, которое не предвещало даже малейшего позитива.

Мысли ползли сонно, отрешенно и уныло. Прокручивая в голове в десятый раз последнее в моей жизни совещание у руководства компании, где я еще недавно занимала место ведущего специалиста, я с мазохистским удовлетворением отметила про себя, что была на высоте в своем брезгливом пренебрежении к сильным мира сего.

Прошла пара недель, с тех пор, как улеглась суматоха и ажиотаж по смене очередного лидера в крупной компании нашего города. А я, оказавшись в результате замысловатых интриг на обочине бурно кипящей жизни, и трезво оценив перспективу своей дальнейшей карьеры, пришла к печальному выводу, что лучшие мои годы жизни потрачены не туда и не на тех…

– Да не парься ты, все образуется, – я не заметила за чашкой утреннего кофе, как в кухню, где теперь я обитала по утрам, бессмысленно и автоматически протирая тряпкой начищенную до блеска поверхность стола, зашел заспанный и, как мне показалось, ничем не обремененный муж.

Олег налил себе кофе, покосился на сигарету, потухшую в моих руках, и деловито осведомился:

– Ну, на сегодня то, планы есть, старушка? Хочешь, можем развеяться вечерком. Кстати, можем пригласить к себе Липовых, заодно и обсудим твои дальнейшие перспективы…

Обсуждать перспективы, с кем бы то ни было, мне категорически не хотелось, и я, к радости своего благоверного, резко бросила:

– Мне и одной, прекрасной, не плохо…

Муж допил кофе, дежурно чмокнул меня в щеку, и, пожав плечами, на ходу кинул свою долю обычного для него сарказма:

– Ну, смотри, мое дело предложить. В выходные можем съездить на дачу, взгрустнуть под шашлычок и тяпнуть сотку, с лопатой. И он, засмеявшись собственной шутке, уехал на службу.

Стукнула входная дверь, и я осталась одна в квартире в полной, как мне показалось, гробовой тишине.

Однако, вскоре тихое поскуливание члена нашей небольшой, и, похоже, очень разобщенной в последнее время семьи, привело меня к внезапной мысли, что нет необходимости откладывать что-то на выходные, когда это можно сделать прямо сейчас. Ведь я была совершенно свободна, смутно понимая, что мне в ближайшее время с этой свободой делать.

Я, посмотрев в желто-карий глаз нашего пса, преданно примостившегося у моих ног, сказала вслух:

– По-моему, дружок, ты засиделся у батареи, пора оживить своим присутствием природу и осчастливить соседских сук.

Атос, пятидесяти килограммовый телок, в миру откликавшийся на скромную кличку «Тосик», радостно завилял обрубком хвоста, очевидно уловив смысл моего предложения о скромных радостях жизни.

Внезапно оживившись, еще не ведая чему, я без долгих раздумий кинула в походный рюкзак незамысловатую поклажу, и, скинув мужу смс-сообщение, спустилась со своим верным спутником на парковку, где сиротливо скучала моя серая добрая лошадка.

Заведя машину, я с удовлетворением заметила, что тяжелые облака нехотя уплывают вдаль, оголяя голубизну мартовского неба.

Машина покладисто и привычно катилась по шоссе, которое извилистой змеей уползало из угрюмого города на свободу. На заднем сиденье привычно дремал мой верный четвероногий друг, а мои мысли под эротические стоны саксофона, лившиеся из кассеты, унеслись намного лет назад, в далекое и надо думать счастливое прошлое.

Я, молодая девчонка, вчерашняя школьница, носившая с гордостью на груди комсомольский значок, как некий атрибут принадлежности к светлому будущему, стояла возле вывешенных списков поступивших абитуриентов, не веря своим глазам! Я студентка юрфака!

Невольно вглядываясь в лица новоиспеченных студентов, я с удивлением обнаружила, что многие из них уже довольно взрослые и с виду мало походившие на вчерашних школьников. Мужчин было больше, многие были в военной форме. Я ехидно подумала, что так мужики пытались повысить свой статус в глазах окружающих, сверкая разномастными погонами, ведь ни что не препятствовало им прийти в гражданской одежде, не раздражая взора окружающих их абитуриентов, отчетливо понимавших, что именно эта категория, отбирает их надежду на поступление в ВУЗ.

Позднее я узнала, что эти вояки, предвидя конец службы в армии, своевременно готовились на гражданку, попутно получая довольно приличную в 90-е годы прошлого века гражданскую специальность.

На курсе я оказалась самой молодой, что отнюдь не умерило моего пыла быть впереди планеты всей. Учеба давалась сравнительно легко, за исключением вражеского иностранного языка, но это нужно было просто стойко пережить. Как ни странно, дружеское общение у меня сложилось именно с этими взрослыми мужиками, которые были в моем понимании «совсем старики». Я тянулась к старшим по возрасту, со сверстниками мне было не интересно. Наверное, потому, что в то время я выглядела совсем юной, со мной просто дружили, что называется от греха подальше. Меня это вполне устраивало, потому что я, дитя своего времени, имела правильное советское воспитание.

Любовные страдания в студенческие годы меня благополучно обошли, поскольку мои меркантильные мысли были направлены исключительно на карьерный рост, а мужское окружение воспринималось исключительно конкурирующей стороной в будущей карьере, что было равнозначно врагу в окопе.

И вот я, дипломированный юрист, с амбициями предводителя дворян, решила, что мое место в следственных органах. Скажу сразу, это было не просто, потому что в годы моей юности, в органах внутренних дел еще служили настоящие спецы своего дела, и женщин в своих рядах на мужских должностях они категорически видеть не желали. Тем не менее, через трения, разочарования и надежды, я стала следователем, и это были лучшие годы моей сознательной жизни!

Машина плавно свернула за очередной поворот, и спустя час езды оказалась в дачном поселке, который в это время года выглядел довольно пусто и заброшенно.

Подъехав к нашей даче, доставшейся в наследство моему мужу, я увидела дымок над печной трубой в доме нашей соседки Зои Ивановны. Женщина была уже в возрасте, и, выйдя на пенсию, частенько жила с мужем на даче. Она была образованна и интеллигентна, не докучая соседям старческими разговорами, но сегодня я с досадой подумала, что натруженное общение с ней мне ни к чему.

Снег уже сошел, но территория участка все еще выглядела стыдливо оголенной. Плодовые деревья зябко тянули ветви к весеннему солнышку, и только кипарисовики, посаженные мною несколько лет тому назад под недовольное ворчание мужа, яркими зелеными свечками оживляли вход в дом.

Тосик с радостным лаем умчался за кошкой, которая забрела к нам во двор, а я стала открывать ставни, которые навевали у меня романтичные воспоминания о южных странах и местах…

– Добрый день, Инга! – я обернулась на дружеский оклик. – А я уж испугалась, что кто-то чужой лазит по вашей даче.

Зоя Ивановна приветливо улыбалась, стоя на пороге своего дома.

– Вы надолго, Инга?

– Еще не знаю, но думаю, до выходных побуду, – улыбнулась я в ответ.

Женщина тактично промолчала, не задавшись логичным вопросом о цели моего визита в будний день на пустынную дачу. А я поспешила зайти в дом.

Мартовский день был короток, и я в бытовой суете по уборке дома не заметила, как наступили сумерки. Дом был небольшой, но уютный, особенно мне нравилась гостиная с французскими окнами в пол и камином, который давал тепло и уют.

Готовить ужин не хотелось, и я, обнаружив в буфете початую бутылку коньяка, оставшуюся от февральских праздников, налила себе ароматную жидкость, и в задумчивости уселась в старое кресло у камина. Думать было о чем, и эти мысли топорщились в моей голове как иголки ежика в брачном танце.

Всю свою сознательную жизнь я посвятила карьере, которая, до недавнего времени складывалась весьма успешно. Однако события последних месяцев, когда я решила уйти из компании, где проработала не один год, настойчиво подталкивали меня к мысли сменить род деятельности. Мне вдруг расхотелось заниматься тем, чему я посвятила большую часть своей жизни. Я грустно усмехнулась, и, отпив глоток любимого напитка своего мужа, сказала вслух, обращаясь к псу, дремавшему у моих ног:

– Тос, мне что, уже пора всерьез заняться дачей, и превратиться в свежеиспеченную пенсионерку?

Пес поднял голову и насторожился. Нет, не от моих слов, а от того что услышал скрип гальки под ногами идущего по дорожке к дому человека.

Собака глухо зарычала и бросилась к двери. Мне стало не по себе, хотя я не страдала излишней впечатлительностью. Я подошла к окну, выходившему на террасу, и увидела, как к дверям дома неспешно и уверенно идет человек. Придерживая пса за ошейник, я вышла ему навстречу и довольно грубо окликнула его:

– Эй, мужик, ты не ошибся калиткой?

К моему удивлению мужчина не притормозил, а помахав мне рукой, крикнул:

– Лариса, это Вы? – и окликнул пса, – Тос, привет старина. – На что мой пес предательски лениво махнул незнакомцу обрубком хвоста.

Тем временем мужчина подошел ближе и оказался в зоне горевшего фонаря. На вид ему было лет сорок. Коротко остриженные волосы с ранней сединой, двухдневная щетина на щеках. Я бы назвала его красивым, потому что это был мой тип мужчины, если бы не холодный взгляд серых как сталь глаз с ехидным прищуром. Бывший военный, промелькнуло у меня в голове. Таких накаченных и жилистых мужиков я ни мало повидала в своей жизни, и чуяла за версту.