– Господин! – издалека начал он орать. И мы вдвоем с конем поморщились и вздрогнули. У нас обоих был отменный слух. – Господин!

– Не ори ты так! – гаркнула я в ответ. – Я тебя прекрасно слышу.

– Господин! – как заведенный продолжил он. Потом, сделав передышку, остановившись на полпути, чтобы отдышаться, произнес хрипло и значительно тише: – Помогите, господин!

– С чем?

– У нас тут тварь болотная вылезла! Гонца в город мы отправили. Сразу. Практически. Дык пока он на ломовой-то лошади доскачет. Пока его выслушают! Господин! – он опять взвыл, а я вздрогнула. – Помогите!

– Я?! – я мысленно представила себе тварь болотную: эдакую черную жижу огромного размера, и поежилась. – Почему ты думаешь, что я могу помочь?

– Дык… – он указал мне за спину. – Меч вона какой. Явно пользоваться им умеете. А мы уж вилами-то тыкали, тыкали. По хребтине лопатой! Но на нас даже внимания тварюга не обращает. Пожрёт все запасы! Сено попортит… А ещё у нас пожар начался!

– Что, – испытывая чувство глубочайшего недоумения, я почесала затылок, – тоже тварь болотная виновата, со спичками баловалась?

– Что? – мужик захлопал глазками. – Каки-таки спички?

Вздохнув, я махнула рукой:

– Забудь. Говорю, пожар тоже тварь болотная устроила, что ли?

– А, не! – он усмехнулся. – Эт мы её попытались огнем извести, так случайно амбар у Веськи подожгли!

Понятно. Веселье у них там идёт полным ходом. И, был бы его амбар, точно бы так не радовался.

Задумавшись, через секунду согласно кивнула:

– А веди. Посмотрим на вашу тварюгу!

– Ох, вы ж наш спаситель! – запричитал мужичок и помчался обратно в деревню.

– Давай за ним, может, и повеселимся. А то где я буду тренироваться-то? На деревьях, что ли… – произнесла, обращаясь одновременно к Обсидиану и себе.

Разумно рассудив, раз деревенские болотную тварь не боятся, пытаются её гонять вилами, лопатой по хребту выдают, значит, не опасная она для человека. Вон, и за жизни, не сказал, что переживает. Волновался только о сене да запасах. Поэтому, я думаю, это будет отличный шанс мне испытать, как я владею клинком и попутно магией. В крайнем случае, если всё пойдет не по плану, сяду на коня, взмахну важно рукой, скажу, что у меня срочные дела, и поеду себе дальше. А они уж пускай тогда стражников из столицы дожидаются, те с ней точно совладают. Ну а я в таком случае, и правда, сначала на деревьях буду удары отрабатывать и заклинания опробовать.

Конь мне по понятным причинам не ответил, однако не преминул скептически фыркнуть. Но этим и ограничился, видимо, опасаясь, что я ему спою, причём прямо сейчас.

Мужичонка, чем ближе мы подходили к деревне, двигался всё шустрее. Да и я, слыша женские крики, причитания и детский плач, всё норовила податься вперед. Обогнать пешехода и помочь уже несчастным.

– Туда, – махнув рукой по направлению к чёрному дыму, окончательно выдохшись, деревенский остановился, согнулся, отчаянно хрипя.

Обсидиан тут же сорвался с места и мигом промчался через всю деревню по единственной дороге до амбаров, стоящих чуть поодаль, за крайними домами.

Перескочив легко через довольно высокий частокол, мы очутились посреди настоящих боевых действий.

Часть мужиков со всей дури лупили огромную тварь по хребту вилами и лопатами. Другая часть, вероятно, уже выдохшаяся, сидела на завалинке, попивая что-то спокойно из глиняного кувшина. Женщины на это смотрели и всхлипывали, причитая, что те снова нажрутся как свиньи. Дети, которые посмели хихикать хоть по какому-то поводу, носясь по площадке, где были расположены амбары, получая от женщин смачные оплеухи, начинали хныкать. Не понимая, за что им выдали звездюлину. Ну разве объяснишь им, что хохотать в такой трагичный момент просто не позволено, по мнению взрослых!