Я немного знакома с одной из его дочерей, Ириной. Как-то мы повстречались с ней в Ереване на одном семейном мероприятии, и после его окончания она предложила подбросить меня на машине до центра. Я согласилась и вскоре получила некое отдаленное представление о том, каким мог быть на поле боя ее батюшка. Потому что гены, как известно, пальцем не раздавишь. Хотя Ашот и растил ее как нежную фиалку, точнее, пытался, и она даже окончила музыкальное училище, но наследственность не обманешь. В результате Ирина стала врачом и всю жизнь проработала в военных авиационных частях. Так вот, сели мы с ней в ее винтажный БМВ с механической коробкой передач – автомат она, как мне потом объяснили, в принципе не признает. Ирина от души вдавила педаль газа, и мы понеслись по довольно-таки узким и плотно заполненными транспортом улицам Еревана. Что можно сказать? Формула-1 отдыхает, нервно куря в сторонке. Наше гордое авто неслось, все набирая скорость и решительно распихивая соседние автомобили. Со всех сторон возмущенно сигналили, я ойкала, а Ирина невозмутимо давила на газ. Так и летели: окна настежь, жара за сорок, звон в ушах. Когда мы застревали в пробке, Ирина по пояс высовывалась из окна и принималась азартно и с видимым удовольствием ругаться с водителями соседних авто, и те под ее натиском неизменно отступали. Потом я спросила у родственников – это она всегда так? Те сокрушенно подтвердили: «Увы-увы, иначе не умеет». Тут я и вспомнила Ашота и почти что наяву увидела, как он на своем танке идет в атаку.

Про других воспитанников Астхик я знаю мало, они не сделали такой блестящей карьеры, но все, что называется, вышли в люди и никогда свою названую мать не забывали.