Я сидела, молча слушала слова врача и вдруг резко зарыдала, навзрыд.

Врач, не обращая внимания, договорив, ушел из палаты.

***

Через какое-то время меня позвали сдать анализ на кетоны и замерить сахар. Все шло на спад. Мне разрешили съесть батон и банан, пообещав, что вечером я уже пойду на полноценный ужин.

Даже несмотря на то, что я почти ничего не ела со вчерашнего дня, есть мне все равно не хотелось. Мне просто хотелось поехать домой и забыть всю эту историю как страшный сон. Но это была реальность.

Я понимала, что нужно всего лишь время, чтобы осознать и принять это. И тут я опять вспомнила про желание иметь способность перематывать время. Сейчас я бы мотнула на годик вперед.

– Дочь, может, пойдем прогуляемся по району? – прервала мои размышления мама.

– Ну давай, я только «за».

Мы гуляли почти до самого ужина, походили по магазинам, побродили по паркам и, уставшие, вернулись в больницу. Переоделись, легли отдохнуть и стали ждать медсестру, которая позовет меня на первую инъекцию инсулина.

***

Я помню свой первый укол, помню это волнение, страх, холодную процедурную и этот шкаф, где все дети, в том числе и я, оставляли свои шприц-ручки.

– Смотри, это шприц-ручка, – сказала медсестра, протягивая ее мне, – сейчас я покажу тебе, как нужно колоть, а все последующие разы ты это сделаешь сама.

– Хорошо, это очень больно?

– Совсем нет, тут очень маленькая иголочка, ты почти ничего не почувствуешь, не переживай.

– Это хорошо, давайте начнем.

– Смотри, ты захватываешь кожу, вводишь иглу и нажимаешь на поршень. Немного подожди, чтобы весь инсулин ввелся, прокрути и вытаскивай. Готово!

– Как быстро и не больно! Думаю, я справлюсь. А долго мне колоть эти уколы?

Медсестра на секунду растерялась, улыбка с лица пропала, но потом резко появилась. С добрым взглядом она обняла меня и проговорила:

– Кристиночка, ближайшие годы тебе нужно будет колоть уколы, но мы все ждем и надеемся, что в скором времени диабет будет излечим!

По ее словам я поняла только то, что диабет неизлечим, и я всю жизнь буду колоть уколы и ждать этот день, когда избавлюсь от болезни. Слезы снова накатились на глаза, я выбежала из процедурного кабинета, чтобы не показывать медсестре свое состояние. Прибежала в свою палату и кинулась со слезами на кровать.

– Кристюш, что такое? – мама нервно стала меня расспрашивать.

– Я буду по жизни себе колоть уколы, ПО ЖИЗНИ!

– Успокойся! Все будет хорошо, мы с папой рядом. Может, скоро уже изобретут средство, которое вылечит тебя! Не плачь! – Мама говорила и еле сдерживала свои слезы. – Кстати, брат звонил, говорит, заедет к нам на выходных! Давай подумаем, что ему привезти.

– Мне ничего нельзя, мам, пусть ничего не везет!

– Как же ничего, все тебе можно! Перестань.

Так закончился этот день.

Скажу вам, что я ждала ночи, чтобы уснуть и хоть на какое-то время не думать про болезнь. Но самое ужасное, что позже мне стали сниться сны, про смерть, про обмороки от гипогликемии и другой ужас, о котором нас пугали на Школе диабета.

Меня злило, что я не могу излечить диабет, что я бессильна перед ним.

Та девочка, которая может все, которая добивается своего, была сломлена какой-то там болезнью. Где же моя сила воли, где мое стремление жить и добиваться цели?! Куда все пропало?

По ночам я размышляла над этими вопросами. Ведь, скорее всего, это все не просто так… Но я никак не могу понять, чем мне поможет эта болезнь? Она только испортит мне жизнь! Я не смогу каждый день замерять сахара, считать эти дурацкие ложки. Это нереально!

А что если я не буду этого делать? Я умру? Вот так просто? От какого-нибудь пирожка? Раз, и умру!