– Она ушла, – говорит Яр, но тут видит мою реакцию.

– Ты всё-таки приехала, – не узнаю себя, этот лёд в голосе.

– Кариночка! – мама распахивает дверь, – доченька!

Она одна. ЕГО нет. Радоваться мне или бояться? Вжимаюсь в Волкова, ища защиты. Страшно! При виде этой женщины в памяти оживают все кошмары прошлого.

– Я хочу уехать, – бормочу в рубашку Яра.

– Карина! – она подбегает ко мне, – господи! Девочка моя!

Марат преграждает ей путь.

– Вы кто, дамочка?

– Моя мать, – шепчу, – это моя… мать…

– Та, что подложила дочь под ублюдка Гошу? – уточняет Яр.

Откуда они знают имя отчима? Но я, словно утопающая, цепляюсь за моего голубоглазого бандита.

– Кто эти мужчины, Карина? – мама проходит вглубь допросной, сжимает в пальцах дешевую сумочку.

Ни капли не изменилась…

– Мои мужчины, – говорю, пытаясь совладать с собой, – где он?

– Дочка…

– ГДЕ ОН?! – кричу.

– Я развелась с ним, – она прячет взгляд.

– Надо же. Сколько лет я тебе говорила… а ты не верила.

– Я очень виновата перед тобой! – она плюхается на колени, заливается слезами, – ты была права, дочка, права! Я ужасная мать! Господи, как я не видела… не замечала…

– Это верно, – прохожу мимо неё, – но поезд ушел. Уезжай домой и забудь обо мне.

Мои бандиты не вмешиваются. На лице Волкова вижу горечь, ведь он потерял родителей, как и Марат. А я сейчас рву последние связи с матерью. Но он молчит. Потому что понимает, что она переступила черту.

Мной вдруг овладевает спокойствие.

– Встань, пожалуйста, – помогаю ей подняться, – здесь уголовников допрашивают, а ты валяешься. Не позорься.

– Садитесь, – Марат отодвигает стул, мама садится.

– Спасибо. Карина. Не буду просить тебя меня простить, – грустно говорит мать.

– Тогда зачем ты явилась?

– Мне позвонила девушка из органов и сказала, что ты в беде и тебе нужно убежище.

– Она наврала, – рычу, – мне ничего не нужно от тебя.

– Где Гоша? – вдруг встревает Волков.

Мать переводит на моего мужчину испуганный взгляд.

– Не знаю. После развода он исчез со всеми моими накоплениями.

– Поделом, – вырывается у меня, – как был мудаком, так и останется до конца дней.

– У меня есть деньги. Ты можешь учиться! Карина, если тебе правда нужна помощь, я готова помочь!

– Ты уже помогла, – вздыхаю.

Я отчаянно ищу в себе злобу и ненависть, но та рана словно уже затянулась. Не до конца. Но разве может такое пройти окончательно?

– Спасибо, что приехала, – говорю ей, – я не хочу ругаться, обвинять тебя в чём-то. Все свои грехи ты знаешь сама. Но я не вернусь, мама.

– Понятно… – её плечи опускаются, на губы ложится кривая улыбка, – ты права, Карина. Я предала тебя.

– Дело даже не в этом. Просто мне нужно двигаться вперед. Я встретила тех, кого люблю всем сердцем. И у меня есть мечта. Я хочу идти к ней. А не смотреть в темное прошлое. Но ты часть этого прошлого, так что…

– Всё, что мне нужно – это знать, что ты в порядке, – тихо отвечает она, – ты права, мне не исправить того, что я сделала. Нужно было слушать тебя и доверять.

– Я изменилась, мама, – уверенно заявляю, – и возможно, когда-нибудь смогу тебя принять. Но не сейчас. Мне жаль, но я не хочу видеть тебя в своей жизни.

Мои мужчины переглядываются. Но я верю, что поступаю правильно. Потому что внутри слишком много обиды и боли. И если мы с мамой попробуем начать общаться, они будут мешать.

– Я рада, что ты стала такой сильной, доченька, – она всхлипывает, – и что бы ни было твоей мечтой, у тебя получится. А я вернусь домой и попробую начать жизнь с чистого листа.

– Это правильно.

– Спасибо.

Мама уходит, а мужчины плюхаются рядом.

– Ты поступила мудро. Я впечатлен, – говорит Яр, – хоть и знаю, через что ты прошла из-за этой женщины.