Бой?!

– И кто в этот раз? – уточняет Марат, а я окончательно запутываюсь.

– Санчос.

– Новичок? – морщится Акаев.

– Поверь, он стоит твоего внимания, чемпион. Сто тридцать кило чистого мяса. Тебе придется постараться.

Погодите-ка…

– И сколько ставишь? – Яр прищуривается.

– Один миллион.

– Ты так уверен в своем бойце? – лыбится Волков, – это большие бабки, Диего. Рискуешь. Такая ставка на новенького.

– Кто не рискует, тот не пьет лучший ром, не курит лучшие сигары и не трахает лучших баб, – говорит мафиози и почему-то мне подмигивает.

В горле образовывается ком. Сглатываю. О чем они говорят? Бойцы? Ставки?

Мы не пушистые зайчики, Карина.

Блин, аж коленочки дрожат.

– Я бы и эту сеньориту поставил, но вы же не позволите, – заявляет мафиози.

– Естественно, – фыркает Волков, – где и во сколько?

– В девять, Ярослав. Буду вас ждать, – Диего даёт кому-то знак, вновь включается музыка.

Бандит вальяжно поднимается, улыбается и уходит.

– Не поняла… вы чем, блин, занимаетесь?! – взрываюсь.

– Карри, успокойся, – спокойно заявляет Яр.

– УСПОКОИТЬСЯ? – подскакиваю на месте, вырываюсь из цепких объятий Марата, – рассказывайте!

– СЯДЬ! – жестко гаркает Волков.

От его стального рыка ножки подгибаются. Плюхаюсь обратно, скрещиваю руки на груди. Отворачиваюсь.

– Вы делаете ставки на подпольные бои? – фыркаю.

– В том числе.

– Почему он назвал тебя бойцом? – допытываюсь, заглядываю в темные глаза Марата.

– Потому что я дерусь на ринге.

Внутри всё цепенеет. Кончики пальцев немеют.

– И ты, – перевожу взгляд на Яра, – ставишь на своего друга?

– Да.

– Но его же могут покалечить или убить! Вы сумасшедшие оба!

– Пусть попробуют, перч. Я лучший, – Акаев пытается поймать мою руку, но я её вырываю, – ну ты чего, малышка?

– Чего я?! А вы чего?! Совсем не понимаете?! – с трудом держу себя в руках.

Ведь фантазия тут же дорисовывает все те ужасы, которые могут случиться с моим темноглазым демоном.

– Я люблю драться, Карри, – говорит Марат, – это нужно, чтобы не срываться на других. Заодно и бабки неплохие можно поднять.

– И как часто вы это практикуете?

– Когда приезжаем сюда, – говорит Яр, затем вдруг берет мои руки и, не позволяя отстраниться, прижимает к губам, – там всё не так страшно, девочка. Сегодня мы покажем тебе.

– Я не хочу смотреть на насилие! – стону, но от безграничной нежности Волкова отвожу взгляд, чтобы не растаять.

– А я бы хотел посвятить тебе эту победу, – ржёт Марат, – или ты сомневаешься в моих силах побить какого-то латиноса, пережравшего анаболиков?

Вздыхаю. Они давят на меня. Для Яра и Марата подпольные бои – лишь средство заработка и выпуска пара. А я… готова ли я принять такое? Почему это для них так важно?

– А если тебя покалечат? – всхлипываю, – я этого не переживу.

– Покалечит скорее он… – задумчиво произносит Волков, – просто ты не знаешь, на что способен наш Матадор. Любого быка уложит.

– Жуть! – восклицаю.

– Это весело, детка, – подмигивает Акаев, – подпольный мир. Будоражит. Тебе же это нравится, Карри. Хочешь обычного мужика, с работы домой?

– Причем тут это?

– При том. Ты знала, на что шла, девочка, – улыбается Яр, – и тебе этого хочется. Адреналина в крови. Огня, опасности. Потому ты и стала танцевать в клубе…

– Неправда!

– Студентки в твоём возрасте подрабатывают официантками, курьерами всякими. Ты же выбрала стриптиз. Не потому, что хотела внимания, оно не было самоцелью. Опасность. Они не могут коснуться тебя, но очень хотят… ведь так?

На что Яр намекает?

– Это будоражило тебя каждый раз, что ты выходила на сцену. Тебя не устраивает обычное, Карина, смирись с этим. В простых отношениях, без огня и опасности, ты заскучаешь прежде, чем мужик кончит…